Забытая жизнь (СИ)

— Том, не будь таким глупым. Я собиралась, но ты появился сам! — горячо возразила я. — Это было невозможно, я могла оказаться в тюрьме. Что я должна была делать? Пойти в схватку вместе с твоими Пожирателями? Я не могла так поступить, я занимаю достойное положение в обществе. Ты хоть представляешь, что делает тюрьма с человеком? Ну разумеется, нет. Тебе было приятно думать о том, что я могу быть рядом с ними? Это отвратительно с твоей стороны, упрекать меня!

— Нет… — рявкнул Том. — Пророчество… то, ради чего всё затевалось, ради чего положено столько усилий и времени, пропало.

— Ты просил меня лишь провести твоих Упивающих в Отдел тайн, — ответила я, стараясь не показывать свое отвращение. — Я не виновата в том, что они ни на что не годятся, Люциус и твоя безмозглая команда позволили победить себя школьникам и горстке фениксовцев.

— Не лги мне, Арианрода! Фальшь я всегда отличу! Ты жалеешь, что вернулась ко мне. Я внушаю тебе отвращение. Вижу, как тебя передергивает, когда ты смотришь на меня, я чувствую твою дрожь…

— Ты у меня не вызываешь никаких эмоций…

— А что вызываю?

— Рвотный рефлекс, — раздраженно ответила я.

— Любовь моя, ты ничем не лучше меня, — засмеялся Том. — Вся жизнь твоя пропитана сочащейся кровью, и ты думаешь, спасение того, кто ничем не лучше тебя, что-то изменит?! Это вульгарная сентиментальность! Жалкие детские моления! Убожества! Ты лжешь и убиваешь на службе у лжецов и убийц. Делаешь вид, что сама по себе, что у тебя свои правила, которые скрасят весь этот кошмар. Только… Это часть тебя. И ты никогда от этого не избавишься…

Мне хотелось ему возразить, но в чем-то он был прав. Я развернулась и молча пошла прочь. Все, что нужно, я уже и так узнала.

Реддл начинает действовать в открытую. Он угрожает Фаджу массовым убийством маглов, если тот не отойдет в сторону. Министр не поддался на шантаж, но окончательно потерял контроль над ситуацией, когда Пожиратели смерти уже не скрывались и «творили невесть что».

После возвращения Тома внешний вид Косого переулка резко изменился. Волшебники и ведьмы, находясь в общественных местах, больше не чувствовали себя в безопасности. Когда-то переполненные улицы стали практически пустыми, в Косом переулке можно было увидеть лишь редких покупателей. На когда-то оштукатуренных красочных фасадах магазинов и лавок появились многочисленные плакаты с движущимися фотографиями пожирателей смерти и надписями «Особо опасен».

Пестрые сверкающие витрины с выставленными на них книгами заклинаний, котлами и ингредиентами для волшебных зелий были наглухо заклеены плакатами Министерства магии. На большей части этих мрачных темно-фиолетовых плакатов были размещены движущиеся черно-белые фотографии известных Пожирателей смерти, скрывающихся от поимки. С витрины ближайшей аптеки кривила губы в презрительной усмешке Беллатриса Лестрейндж.

Несколько окон были заколочены досками, в том числе витрина кафе-мороженого Флориана Фортескью. Зато по всей улице, как грибы после дождя, высыпали обшарпанного вида лотки и палатки. У ближайшего лотка возле входа в книжный магазин «Флориш и Блоттс» к полосатому тенту был приколот кусок картона с надписью: «Высокоэффективные амулеты против оборотней, дементоров и инферналов».

Я усмехнулась и пошла дальше. После нападения пожирателей «Лавка Олливандера» была закрыта, а его владелец, Гаррик Олливандер, был похищен Томом, тогда я еще и не подозревала о его планах.

Я вошла в магазин, внутри все было перевернуто верх дном, то и дело под ноги попадались обломки палочек.

Что-то позади меня хрустнуло, и я моментально развернулась. Передо мной стоял высокий человек в капюшоне. Я наставила свою палочку прямо на него и приняла боевую стойку.

Он приподнял свой капюшон, и я остановилась. Это был Северус, его лицо было твердо, все эмоции под железным контролем. Но его глаза всегда меня притягивали, они, как бездна, затягивали, обволакивали меня, мгновение мы смотрели друг на друга. Затем его губы дернулись вниз в одном уголке в сардонической улыбке, которую я так хорошо знала и боялась.

— Какая удача, — медленно и четко произнес Северус. — Сама мисс Монфор-лʼАмори, собственной персоной.

— К чему такой пафос?

— Ты появляешься в самых неожиданных местах, Анри, — промолвил он.

«Он смеется надо мной, а мне все равно. Мне на все наплевать». Я слышала биение своего сердца.

Наверное, человек — самое безжалостное существо на планете. Только человек может оставить того, кого всем сердцем хочет сохранить. Какие инстинкты нами движут? Что заставляет нас врать, завидовать, предавать? Только люди делают больно тому, кого любят. И, как правило, чем больше любовь, тем сильнее боль. Может быть, мы рано возомнили себя венцом природы?

— Какого Мерлина ты здесь оказался? — сумела я наконец спросить.

— Я не смог удержаться от любопытства, — начал он говорить, и на лице его появилось прежнее насмешливое выражение.

— Как ты меня нашел? — поинтересовалась я.

— Шел на горький запах высокомерия. — Северус изучающе посмотрел на меня.

— Ты следил за мной.

— Анри, что ты тут делаешь?