Забытое достоинство (СИ)

Айр выхватил длинный меч и призвал золотое сияние окутывающее спутников. Лана со звонким смехом снесла первому из нападавших голову, демонической Волей освобождая несчастную душу. А потом им всем стало уже не до смеха, враги все прибывали ненасытной волной, стоя спина к спине они разрубали призрачные тела, едва ощутимые в этой реальности, но каждый пропущенный удар обжигал могильным холодом даже сквозь ауру, вытягивая силы и решимость сражаться.

Тауриэль бился молча, словно паутиной, окруженный лунным блеском своих двух клинков, когда-то давно, Лунокрылый, сплетенный печатью по рукам и ногам, присутствовал при этой страшной сече, случившийся в конце первой Ларийской войны. Он и его первый контрактер, именем Бокар Дюбуа, так же как сейчас оказались в гуще столкновения еще живых армий. Его контрактер тогда пробивался к командирам вражьих сил, сражаясь во главе своих лучших рыцарей.

Это был последний бой долгой войны, в котором тарсфольцы надеялись сломать хребет нападающим, а Бокар после окончания боя собирался повернуть на Тарсфол чтобы свергнуть… Кого? Мысли Воздаятеля путались, что не смог совершить первый из Дюбуа и чем закончилась его смертная жизнь? Внезапно пришло воспоминание. Тем днем, в небе возникла прекрасная дева в одеждах из вод. И вниз хлынул ливень, столь холодный что промораживал плоть до костей сквозь доспехи и Волю. Уриил тогда пал вместе с Бокаром, превратившись в кристалл из остывшего льда. И обрел свой домен, с первым из грешников, кого должен был… Наказать? Сохранить словно память?

Бок о бок, вместе с далеким потомком своего первого контрактера, сейчас Уриил продолжал этот прерванный бой. Каждый удар его сабель разваливал мертвецов на туман и сожаленья.

— Их полководец там, на холме. Если сразим, то завершим эту битву! — к своему удивлению почти прокричал Воздаятель, указав саблей путь.

Айр коротко кивнул и озарив свой длинный меч алой волей, широким взмахом снеся целый ряд призрачных тел, Лана отбила удары двух копий направленных воителю в спину, ее душа сейчас пела. Такая война была ей по нраву, без крови и смерти, а каждый удар нес не гибель, а освобожденье. Кружась в вихре схватки, они пробились на холм, обмороженные и ослабевшие.

Навстречу выступила Нефритовая Стража в забытых, древних доспехах из синего льда. Их ряды колыхались и плыли, а на замерших лицах читалась решимость. “До сюда мы тогда не дошли” — подумал Тауриэль бросаясь вперед. Его клинки мерцнули, разделившись на десяток, Воздаяние было неотвратимым и быстрым как смерть. Первый ряд стражи рухнул не успев сделать удара, а позади второго уже пылал упавший с небес фиолетовый свет.

В нем больше не было мрака и ненависти. Только сострадание и желание освободить эти души. Пламя окутало ряды мертвецов, заставляя стылый лед таять и прежде чем их тела пали, прямо сквозь них, словно воитель из древних легенд, вперед бросился Айр окруженный нерушимой, оранжевой Волей. Вложив все силы в удар, он опустил пылающий меч на худощавого старика, в длинной мантии. Тот попытался подставить под выпад свой звякнувший посох, но рыцарь просто расколол его, разбив врага на куски.

И битва окончилась. Призраки замерли, словно актеры завершив свое представленье. Туманное марево поплыло к земле, а все взгляды глаз, изо льда, обратились к холму. Древнее воинство колыхнулось и возопило, в радостных криках победы и скорбных возгласах поражения. А потом схлынуло, растаяло, обратившись в обычный туман, сквозь который над головой, наконец-то начало проглядывать весеннее солнце.

— И что за херня это была? — хмуро произнес Айр, потирая замерзшие руки.

— Да со мной такая постоянно творится, а теперь и в реальности, привыкай милый. — сочувственно сообщила ему сребровласка, пытаясь отогреть озябший хвостик.

Они продолжили путь, вскоре наткнувшись на два десятка ларийцев. Похоже туман застал воинов еще утром, за сбором палаток, их скрюченные пальцы все еще сжимали оружие, а в глазах навеки застыл дикий ужас. Сейчас не было времени их хоронить, особенно по ларийским обычиям, в земле. Но для себя герцог Лотеринг отметил необходимость, с особым вниманием теперь относиться к достойным похоронам павших. Ведь ничего больше не защищало живых от ярости мертвых.

Распахнув кованные ворота поместья, что начинали покрываться вездесущим вьюнком, путники застали старого дворецкого за работой. Он спокойно и размеренно волок за ноги окровавленное тело вглубь сада, к кострищу пропитанному маслом, на котором покоились еще трое таких же. Убитые были одеты в обычные крестьянские одежды, Айр скривился, каждую весну появлялись смельчаки желающие ограбить какое-нибудь пустующее имение аристократа. Вряд-ли люди шли на это от хорошей жизни, а сейчас, к тому же, повсюду царила война. Встретившись взглядом с Бокаром, герцог устало кивнул:

— Грабители?