Забытое королевство

В обряде поклонения умершим не было ничего траурного, и на лицах участников я не заметил ни тоски, ни печали. Они спокойно и радостно переживали встречу с усопшими родственниками, чей дух, согласно поверьям, в этот момент спускался на землю. Явись они семье в виде призраков, никто не ужаснулся бы и не оцепенел бы от страха. Их присутствие – видимое или невидимое – было бы воспринято как должное: ради него и затевался этот совместный праздник, в котором участвовали оба мира, земной и загробный. Миры эти сводила воедино родственная любовь и привязанность, и все участники обряда знали, что когда земное существование живых подойдет к концу, впереди их ждет воссоединение с родными.

После трапезы пожилая пара с семьей снова обошла могилы, простираясь перед каждой из них ниц в благодарность предкам за их присутствие на празднике. Вернулись они довольными и счастливыми. Позади у них была полнокровная, насыщенная жизнь, и теперь они с гордостью обозревали место, которое должно было стать им последним приютом, – место, где им предстоит спать до скончания времен среди прекрасных гор и лесов, слушая вечный шелест сосен и пение птиц.

В июле, месяце, за которым начинался сезон дождей, было сразу несколько праздников. Посадка риса к этому времени заканчивалась, работы становилось совсем мало, так что по вечерам молодежь развлекалась танцами и запуском гуанминдэнов – летающих фонарей. В дневное время я видел, как юноши и девушки вместе склеивают листки толстой промасленной бумаги так, чтобы получился круглый фонарь. Готовые фонари сушили на солнце, и к вечеру их можно было запускать. Посмотреть на зрелище приходили целые толпы. К основанию фонаря привязывали пучки горящих лучин-миньцзе; бумажный шар раздувался и быстро поднимался в воздух под ликующие крики зрителей. Чем выше он взлетал, тем большая удача ожидала его владельца. Некоторые фонари действительно поднимались очень высоко и несколько минут плавали в воздухе словно красные звезды. В конце концов они загорались и падали, иногда попадая на соломенные крыши деревенских домов, оставшихся без присмотра, и вызывая пожары. Бывало, что в ночном небе одновременно парило и два десятка фонарей. Период, когда их запускали, длился около двух недель и неизменно всех радовал.

Затем наступал буддистский День поминовения усопших – в этот день в быструю лицзянскую реку спускали сотни маленьких бумажных корабликов с горящими свечами, подобно тому, как делают в Японии.

Но самым крупным июльским праздником был Хоубаоцзи, или “прыжки через костер”. Каждое семейство вязало снопик из древесных щепок, лучин и курительных палочек, украшенных цветами, от полуметра до метра высотой. Эти вязанки устанавливали на улице перед домом. День проходил в застольях и распитии вина, а ночью снопики поджигали, и когда они начинали разгораться, молодежь перепрыгивала через них. Считалось, что прыжок через костер приносит удачу. Я и сам прыгал, и ничего плохого со мной не случилось.

Этот праздник не ограничивается пределами Лицзянской долины – он распространен вплоть до самого Дали и имеет очень древнее происхождение. В народе говорят, что его начали праздновать в эпоху династии Тан, когда было основано великое и могущественное королевство Наньцзяо. В то время вся область между Дали, столицей королевства, и Лицзяном была поделена на мелкие королевства миньцзя. Король Наньцзяо пожелал расширить свои владения и, будучи человеком жестоким и хитрым, придумал весьма эффективный ход. В один прекрасный день он позвал всех братьев-королей на собрание и огромный пир. Одним из приглашенных был король Эръюаня, небольшого княжества примерно в девяноста ли к северу от Дали.

Королева Эръюаня была женщиной не только красивой, но и весьма догадливой. Она приложила все усилия, чтобы отговорить мужа от поездки на пир, поскольку не сомневалась, что за необычным приглашением кроется коварный замысел. Однако король заявил, что долг обязывает его принять приглашение. Прекрасная королева была настолько уверена, что с ее мужем случится что-нибудь дурное, что убедила его надеть на запястья и лодыжки железные браслеты, на которых было выгравировано его имя.