Забытое королевство

Город кончался внезапно – зеленые поля, которые там и сям пересекали ручьи, начинались сразу же за высокими домами. Трущоб в Лицзяне не было. Здесь не существовало кварталов, населенных преимущественно беднотой. Местные улицы не знали кое-как сколоченных одноэтажных домиков и хибар, сложенных из керосиновых бочек, тюков соломы или ящиков; не было в городе и “нехороших”, грязных или немощеных улиц. В Лицзяне не было, как в Лондоне, разделения на Вест-Энд и Ист-Энд – все кварталы города были одинаково ухоженными и аристократичными. В каждом уважающем себя доме держали свиней, однако загоны для них располагались на приличном расстоянии от дома, и хотя свиньям было позволено бродить по всему городу, они вели себя очень воспитанно и никому не мешали. Они старались не затруднять уличного движения и спали в основном на обочинах, согретых солнцем. Свиной навоз никогда не залеживался на улицах – его можно было продать на рынке в качестве удобрения; свиньи, казалось, это понимали, и в городе всегда было чисто. Эти умнейшие животные уходили из дома (в том числе и из моего) рано утром и шли на близлежащие луга пастись или дремать на солнышке. Возвращались они ранним вечером и с хрюканьем пытались открыть двери дома рыльцем. Если их присутствие требовалось раньше, хозяйка (или в исключительных случаях – хозяин) могла всегда позвать их домой, во всю глотку крикнув: “Нонна!” Как и повсюду в Китае, свиньи были для наси главной опорой и гордостью их экономики – и заодно составляли компанию местным домохозяйкам, когда прочие члены семейства отлучались из дому. Блестя глазками, они издавали одобрительное хрюканье и, в знак особой симпатии к этим работящим женщинам, мягко толкали их пятачком.

Таким образом, замощенные и хорошо снабжавшиеся водой улицы Лицзяна были избавлены от пыли и дурных запахов. В качестве топлива для обогрева жилищ и готовки тут использовали уголь и сосновые поленья. Эти товары были главным предметом торговли на рынке и приносили жителям деревень немалый доход. Другим важным товаром были миньцзе – пропитанные смолой сосновые лучины, незаменимые источники света и огня для очага. Поскольку город со всех сторон окружали бескрайние сосновые леса, любой крестьянин мог набрать вдоволь щепок и привезти их в город на продажу либо на лошади, либо на собственной спине – или спине жены. По утрам над городом всегда поднимался столб ароматного соснового дыма.

В Лицзяне не было ни автомобилей, ни карет, ни рикш. Все – богачи и бедняки, генералы и солдаты, независимо от кастовой или классовой принадлежности – ходили пешком. Здесь вам не грозила встреча с миллионером, пускающим пыль в глаза на “кадиллаке” или “роллс-ройсе”, или с китайским генералом, с ревом проносящимся на бронированном лимузине по тихим лицзянским улицам. Единство способа передвижения удивительным образом уравнивало между собой все сословия местного населения и способствовало установлению истинно демократических взаимоотношений. Генерал или губернатор, идущий по улице пешком, уже не казался настолько устрашающим и недоступным – с ним мог запросто поздороваться на “ты” даже самый бедный крестьянин.

За городом начинался проложенный годы назад участок автомобильной дороги в Сягуань, которую в итоге так и не достроили, – в горах недоставало мостов, и местами дорогу уже размыли ливневые дожди. Строительство дороги началось по инициативе администрации префектуры, которую, в свою очередь, подталкивало правительство Китая, но в итоге план был успешно сорван усилиями самих наси при посредничестве влиятельных представителей этого народа в Куньмине. Наси хотели отсрочить момент массированного вторжения западной цивилизации. По их мнению, дорога принесла бы их мирному краю больше неприятностей, чем пользы. Маленький городок тут же заполонили бы под видом мелких торговцев, шоферов и механиков толпы китайских мошенников и бездельников – подобно тому, как это случилось в Сягуане. Местная торговля и промышленность не выдержали бы ужесточившейся конкуренции, а городская жизнь подверглась бы разлагающему влиянию извне. Китайская армия и другие правительственные организации начали бы активнее вмешиваться в спокойную и независимую жизнь горожан. Они наверняка установили бы новые строгие порядки и совершенно точно заставили бы всех перейти на никчемные бумажные деньги. Увы – как показали дальнейшие события, предчувствия местное население не обманули. Не стоит думать, что жители Лицзяна имели слабое представление о западной цивилизации. Многие из них ездили торговать в Индию и Бирму, поддерживали прочные торговые связи с Куньмином. В армии Китая служили целые отряды, состоявшие из наси. Местное население горячо поддерживало идею строительства мощной гидроэлектростанции, благодаря которой в Лицзяне и близлежащих деревнях появилось бы электричество, и приветствовало авиамоторное сообщение с Куньмином, однако дорога казалась чересчур разрушительным новшеством.