Забытое королевство

Ваш покорный слуга чаще всего захаживал в три лавки. Первой из них была лавка г-жи Ли в самой модной части Главной улицы, вторая принадлежала г-же Ян и находилась на рыночной площади, а третья, чьей хозяйкой была г-жа Хо, располагалась в тибетском квартале города, поблизости от Двойного Каменного моста. Будучи в Лицзяне, я неизменно посещал все три лавки почти ежедневно. Около пяти вечера я спускался к г-же Ян и проводил у нее около часа. В шесть я перемещался к г-же Ли, а к г-же Хо обычно приходил после ужина. Однако в тесный круг постоянных клиентов эти дамы приняли меня только спустя долгое время, когда убедились в том, что человек я уважаемый и честный. Я до сих пор в большом долгу перед этими умнейшими, очаровательными женщинами, и мне больно сознавать, что долг этот я, возможно, никогда не смогу им вернуть. Именно они снабжали меня мудрыми советами и точными сведениями, благодаря которым я смог успешно влиться в жизнь Лицзяна и наладить свою работу. Если бы не их бдительность и своевременные предупреждения, я наделал бы множество ошибок, которые рано или поздно привели бы меня к краху. Каждый день, проведенный в их лавках, пополнял мой жизненный опыт ценными знаниями и улучшал мое понимание этого непростого края и живущих в нем людей.

Вино, что продавалось в лицзянских лавках, не было ни привозным, ни бутылочным. Его изготавливали домашним способом – в каждой лавке имелся свой вековой рецепт, который держали в секрете. Разновидностей вина было три. Прозрачное белое вино под названием жи делали из пшеницы, и по крепости и вкусу оно больше всего напоминало джин. Сладкое иньцзю делали из сахара, меда, пшеницы и других ингредиентов – оно было янтарно-желтым и прозрачным, а по вкусу напоминало токайское или сладкий херес. Чем старше оно было, тем лучше становился букет. И наконец, сливовое вино, красноватого оттенка и довольно густое, напоминало мне балканскую сливовицу. Оно было довольно крепким, и я его не очень-то любил. Больше всего мне нравилось особое иньцзю старого урожая – самое лучшее наливали у г-жи Ли, и стоило оно чуть дороже обычного, хотя даже самое дорогое вино никогда не обходилось дороже пяти центов за чашку. Чтобы купить вина домой, нужно было принести с собой кувшин или бутылку. Бутылки в Лицзяне были весьма ценным товаром – пустая бутылка могла стоить до двух долларов.

Г-жа Ли была пожилой женщиной с необычайно гордой осанкой – статная, красивая, с орлиными чертами лица и огромными блестящими глазами, она принадлежала к сливкам лицзянского общества и пользовалась большим уважением в городе и окрестных деревнях. Ее знали все – и она знала всех. Муж ее был высокий, красивый старик с длинной седой бородой. Функция его была чисто декоративной – в дела лавки он никогда не вмешивался; если г-жа Ли отлучалась и оставляла его на хозяйстве, он совершенно терялся и вел себя по-детски беспомощно. Как-то раз он не смог даже найти нужный нам кувшин иньцзю, так что мне и моим товарищам по веселью пришлось доставать его самим. У супругов Ли был сын, школьный учитель; он был женат и имел дочь и маленького сына. Невестка была простой, крепко сбитой женщиной – послушная долгу, она всегда пропадала где-то в дальних комнатах, трудясь как пчела. За девочкой и младенцем присматривал старик; ребенок все время проводил у него на руках и кричал, если мать забирала его, чтобы покормить. Как и все лицзянские мужья, старый г-н Ли также помогал и с готовкой. Его всегда можно было найти в дальней комнате, где он лежал на кушетке или заваривал в маленьком чайничке чай – свой излюбленный напиток. Если время от времени он и покуривал опиум, то скорее за компанию.

Г-жа Ли была одной из самых расторопных и трудолюбивых женщин, встречавшихся мне в жизни. Помимо того, что с утра до вечера она стояла за прилавком, она успевала присматривать и за приготовлением предназначенных для продажи запасов, которые представляли собой бесчисленные ряды больших горшков с квашеной капустой, солеными огурцами и сливами, а также персиковым, апельсиновым и айвовым конфитюром, не говоря уж о вине. Все это изготавливалось дома при помощи невестки. Ранним утром я нередко встречал г-жу Ли с мешком пшеницы или корзиной слив из близлежащей деревни. Кроме этих дел, на ней был также сезонный убой свиней и соление ветчины, свиных голов и окороков для дома и на продажу. Иногда она жаловалась на усталость, но в то же время ее радовало, что в возрасте шестидесяти трех лет у нее еще находятся силы работать.

Все, что делала г-жа Ли, было первоклассного качества, аккуратное и вкусное. Мы не мыслили себе жизни без ее солений, конфитюров и джемов, сочной ветчины, зернистого сыра, напоминавшего рокфор, и дразнящего кисло-сладкого вкуса ее маринованного чеснока.