Забытое приключение Тарзана

Зверь со свистом взмахнул хвостом и двинулся к Ханту. Но теперь поведение огромного льва изменилось. Он подошел медленно и мягко, но положение его головы указывало на его абсолютно безразличное отношение к Ханту. Когда лев был в шести футах, он сел и повернул голову набок, рассматривая Ханта. Его язык вывалился, и лев запыхтел, как собака.

— Хороший лев, — сказал Хант, и понадеялся, что его тон не был слишком снисходительным. Могут ли львы ощущать подобного рода вещи? Чувство опеки?

Хант опустил копье вниз, набрался храбрости, и протянул свободную руку ко льву.

Джад-бал-джа понюхал её. Он сделал это так важно и брезгливо, как будто почувствовал какой-то неприятный и гнилой запах, который ему категорически не понравился.

— Тихо, малыш, — произнес Хант.

Хант протянул руку к морде льва. Джад-бал-джа тихо зарычал. Хант отдернул руку. Хорошо, подумал Хант. Хватит, так хватит. Нет смысла пытаться превратить зверя в домашнее животное. Вполне достаточно, что он не собирается меня есть.

По крайней мере, не в данный момент.

Джад-бал-джа повернул свою царскую голову к одному из темных коридоров. Это был туннель, где Хант услышал шум; тот, откуда доходили странные ощущения ужаса, звук, что охлаждал его внутренности замораживающим и необъяснимым страхом.

Хант заметил, что грива на шее Джад-бал-джа поднялась дыбом, как если бы она состояла из игл черного дикобраза, и Хант осознал причину этого. Лев также почувствовал тварь в пещере. Тот факт, что царь зверей заволновался по поводу того, что затаилось там, вновь воспламенил страх в Ханте. Человек посмотрел в сторону мрака, и теперь, когда его глаза успели приспособиться, он увидел, что проход в этот туннель был ложным. Между этим туннелем и следующим располагался большой провал; разлом в скале шириной возможно в сорок футов, а за его пределами тянулась узкая дорожка. Хант решил, что существо, должно быть, стоит на этой дорожке, сейчас наблюдает за ними. И так как оно не могло совершить такой большой прыжок, то двинулось дальше.

Джад-бал-джа подошел к Ханту, посмотрел на него, затем взмахнул своим хвостом и прошел мимо. Хант смотрел на него, замерев на мгновение, а затем дикий кот повернулся и взглянул на него так, что Хант мгновенно понял, что это был взгляд удивления. Джад-бал-джа зарычал, вновь подергал своим хвостом, прошел по тоннелю несколько футов, вновь остановился, повернулся, и опять посмотрел на Ханта.

— Я понимаю, — сказал Хант. Он двинулся вслед за львом, и вскоре зверь так ускорил свой темп, что Ханту пришлось нестись вприпрыжку, чтобы не отставать. Но он не возражал. Он не мог не чувствовать, как что-то бесчеловечное и ужасное следовало за ним позади.

Хант вздрогнул, задаваясь вопросом, имел ли этот туннель выход, или впереди был тупик. Он также задавался вопросом, будет ли масло в канавах гореть достаточно долго. Идея оказаться в ловушке в темноте с этой тварью не казалось чем-то, над чем ему бы хотелось размышлять.

Они оба, и Джад-бал-джа и Хант увеличили темп.

***

Внутри большого города Ура, находился город меньшего размера, а внутри этого города располагался дворец. Джин провели через весь дворец, и она не могла понять, почему. Все было так, как будто ее похитители проводили ей экскурсию, чтобы показать все великолепие Ура.

Внутри находились большие комнаты, декорированные золотом, серебром и яркими гобеленами. Её ввели в большую палату. Пол был устлан фиолетовым ковром, огромные окна прикрыты желтыми шторами, а каменный трон инкрустирован бриллиантами и рубинами; он сверкал в свете многочисленных свечей, зажженных и размещенных в тронном зале. Прикованными к обеим сторонам трона, стояли два огромных, черных как смоль льва.

Джин никогда не видела ничего подобного. Они были даже больше, чем лев Тарзана. Когда они приблизились, звери принялись со свистом хлестать хвостами, как будто готовые к прыжку. Женщина толкнула Джин ко львам, а затем, когда один из котов выстрелил своей лапой, полной когтей, женщина отдернула Джин со смехом назад.

Джин подумала, что у женщины явно было чувство юмора. Настоящая юмористка. Такая смешная, что девушке захотелось проломить ей череп. Джин улыбнулась ухмыляющейся женщине, а затем быстрым движением она ударила коленом свою мучительницу.

Женщина слегка приподняла ногу, вывернула стопу наружу и блокировала атаку подошвой сандалии. Потом она скользнула вперед и с молниеносной скоростью ударила Джин тыльной стороной руки, заставляя ее споткнуться и упасть.

Джин медленно встала. Кровь потекла с ее губ. Она вытерла их своей ладонью. Теперь она поняла, что одолеть эту женщину не будет столь легко, как она думала. Независимо от того, какой безумной она была, женщина всегда знала, что делает. Но Джин поняла кое-что еще. Женщина не только защитила ее от мужчины раньше, потому, что хотела просто ускорить дело; это должно быть произошло из-за его неспособности справиться с атакой Джин. Женщине было стыдно за него. И Джин знала, что глубоко внутри была и другая причина. Эта женщина приберегла её для чего-то мрачного и особенного.