Забытое слово

Летом в нашем отделе института праздновали рождение ребенка у сотрудницы, находящейся в декретном отпуске. Я в глаза не видела ни сотрудницу, ни ее ребенка, но к «обмыванию копыт» подключилась с великим энтузиазмом, который возрастал по мере того, как я все больше убеждалась, что мой муж гулять к нам в лабораторию не придет. Это означало, что он пьет в другом месте, но я об этом не сожалела, так как накануне он завершил процесс по выписке от моих родителей, который все время специально тормозил, и теперь мне бояться стало нечего; в мыслях я уже прокладывала новую линию своей жизни – без Захара.

Когда часы показывали половину одиннадцатого вечера, из пьянствующих остались лаборантки Катя с Машей, аспиранты Костя с Мишей, Владислав Игоревич и я. Заиграл медленный танец, и Владислав Игоревич пригласил меня. После танца он просто сказал:

– Заходи ко мне. Я не запру кабинет.

И ушел.

Я подумала и пошла к нему.

Зашла. Он запер за мной дверь, и мы остались в полной темноте.

– А завтра не будет стыдно? – спросила я темноту.

– Не будет.

Когда я незаметно вышла из его кабинета, то наткнулась в коридоре на Костю.

– Ты куда? – спросил он меня.

– Домой.

– Давай тебя провожу.

– А Маша как же?

– Миша их обеих пошел провожать.

– Ну, проводи меня до перекрестка…

Я взяла сумочку с рабочего места, и мы вышли через проходные.

По дороге Костя стал рассказывать мне о своем научном открытии, которое, когда подтвердится экспериментально, сделает его обеспеченным и уважаемым человеком. Я делала вид, что слушаю, и изредка мотала головой и изображала удивление.

Когда мы дошли до перекрестка, я остановилась и прервала его монолог:

– Пока.

– Ну, если ты точно дойдешь домой… – начал было он, но продолжить не успел, так как откуда-то сбоку выскочило темное пятно и с криком «На!» сшибло Костика с ног.

Пятно оказалось моим мужем Захаром, который непонятно каким образом оказался на этом месте в стельку пьяный. С ним был еще какой-то незнакомый шатающийся парень, и тот с радостью стал помогать ему пинать ни в чем неповинного Костю.

Я кричала: «Перестаньте!» – и пыталась оторвать Захара от Костика.

Нелепая сцена продолжалась минут пять, после чего к нам подъехала милицейская машина. Вышли два милиционера, скрутили Захара, Костю и незнакомца и по очереди стали заталкивать их в машину.

– Надя! – вдруг заорал Захар. – Надя! Скажи им, что я твой муж, что ты за меня ручаешься! Она доведет меня до дома, я больше не буду, – обращаясь к стражам порядка, тараторил Захар, упираясь ногами в асфальт.

– Он правда ваш муж? – поинтересовался один милиционер, ослабив хватку и всем своим видом показывая, что, если это так, он непременно отпустит данного задержанного.

– Нет! – вырвалось у меня. – Не знаю я его! Отпустите вон того, худенького, он совсем ни при чем! Он в аспирантуре учится и работает. Ему завтра на работу надо.

– Нет, не отпустим. Он пьяный вдрызг.

И милицейская машина с Захаром, Костиком и неизвестным полудурком уехала.

Я не могла смириться с несправедливым захватом Костика и пошла пешком в милицейское отделение, куда их повезли; благо оно располагалось на следующей остановке.

– Вам к кому? – спросил строгий постовой, когда я вошла в здание.

– К главному. Это куда?

– А по какому вопросу?

– По личному.

– Для личных вопросов очень поздно, приходите в приемные часы.

– Пропустите, мне всего два слова сказать. Если не пропустите – я тут всю ночь сидеть буду. И плакать. Потому что сейчас человека невинно арестовали.

– Это того, кто паспорт свой хотел продать?

– Нет… Этот просто в аспирантуре учится…

Рядом стоял человек в форме и курил. Он внимательно слушал все, что я говорю постовому, потом подошел ко мне:

– Пойдем.

Он подвел меня какому-то стеклянному окошку за дверями, с кем-то поговорил и сказал:

– Бесполезно. На них уже документы оформили. Завтра судья определит им взыскание и отпустит домой, если нет причин задерживать. А вы тут не стойте. Давайте я вас домой провожу.

И он проводил меня к свекрови. Как она орала!

Когда на следующий день я пришла на работу, стыдно, и вправду, было только мне. Точнее, даже не стыдно, а неловко как-то. Потому что мне очень нравился Владислав Игоревич, а если еще честнее – почти влюбилась я в него. «Почти» – потому что совершенно погрузиться в состояние влюбленности мне не давал разум: я прекрасно сознавала, что он женат, имеет двух детей и, хоть и охладел к супруге, семью не разрушит. Да и я как бы замужем. И я, и Владислав Игоревич сделали вид, что ничего между нами не было.

Костик в тот день на работу не пришел. Пришел на следующий, весь синий. На меня не смотрел.

Муж пришел вечером, тоже битый, и не разговаривал со мною. Обозвал предательницей и запил на неделю. С работы его сократили. Екатерина Юрьевна заметалась в поисках работы для него, и на меня почти перестали обращать внимание.