Забытое царство

Наиболее ранняя расписная керамика на Телль-эш-Шейхе, следовательно, импортная. Людям, привыкшим к простым черным мискам и кубкам местных гончаров, телльхалафская посуда должна была казаться весьма привлекательной, что вскоре побудило местных умельцев попытаться соперничать с чужестранцами: мы обнаруживаем достаточно грубые и неумелые имитации халафских ваз, с первого взгляда выдающие себя низким качеством глины и невыразительным рисунком. Но так было лишь вначале, а к концу периода, соответствующего XI слою, местные гончары поразительно освоили дело, и их продукцию становится трудно отличить от халафской; тогда же неолитическая черная керамика исчезает.

Казалось, что по крайней мере в области искусства керамики равнина Амук превратится в западную провинцию Телль-Халафа, но прежде, чем это случилось, местное производство подверглось новому влиянию. На большей части Месопотамии — везде, кроме крайнего севера, — производилась керамика, которая сейчас получила название керамики Эль-Убейда. Это изготовленные на ручном круге сосуды, в большинстве своем с зеленовато-белой поверхностью, украшенные черным или коричневым геометрическим орнаментом. Подобный тип керамики появляется гораздо позже керамики Телль-Халафа, посуда далеко не столь совершенная, но получила широкое распространение и просуществовала долгое время[4]. Появление этой керамики в долине Амук, по-видимому, явилось результатом торговли, а не чужеземного вторжения, так как керамические изделия поступают постепенно и никаких свидетельств нарушения мирного течения жизни в Телль-эш-Шейхе не обнаружено.

В течение всей последующей истории Месопотамия получала твердую древесину из горных лесов Амануса, и, хотя у нас нет письменных свидетельств о том, когда началась эта торговля, можно быть уверенными, что она процветала уже в те времена, к которым относятся самые ранние имеющиеся у нас письменные источники. С тех пор как жители Месопотамии стали возводить дворцы и храмы (обнаружены руины убейдских храмов), они нуждались в древесине. Находки керамики Эль-Убейда в Телль-эш-Шейхе, на главном пути торговли лесом, — самый убедительный довод в пользу такой торговли между Востоком и Западом.

Ввоз посуды, конкурирующей с халафской, привел к любопытным последствиям. Гончары Телль-эш-Шейха, вместо того чтобы имитировать то один стиль, то другой, вообще перестают подражать и, основываясь на обеих художественных традициях, создают свой индивидуальный стиль. Вся, или практически вся, расписная керамика, которую мы находили в слое X, была местного производства, и, как свидетельствуют образцы, она является столь же высокохудожественной, сколь и оригинальной; используемые мотивы всегда абстрактны, но в целом роспись неизменно определяется формой сосуда. Точно рассчитанное соотношение темных и светлых тонов производит эффект, которого явно недостает убейдской керамике. Мастера Амука проявили здесь в высшей степени незаурядные дарования, что явилось добрым предзнаменованием; со временем это привело к коммерческому успеху, ибо их изделия получили самое широкое распространение. Тот факт, что они обнаружены, например, в Мерсине в Киликии, говорит о том, что уже в раннее время равнина Амук, по которой, очевидно, проходили сухопутные и речные пути, была вовлечена в международную торговлю.

Правда, стандарты, достигнутые в период существования слоя X, выдерживались не всегда, и в верхних слоях большая часть расписной керамики — лишь неряшливые и механические копии первых замечательных образцов, вышедших из печей местных гончаров. Это, вероятно, объясняется в значительной мере желанием удовлетворить выпуском массовой продукции возросший спрос, но еще не говорит, о том, что первоначальный дух угас; в самом деле, один из наиболее привлекательных керамических типов (первый во втором ряду на рис. 1) впервые появляется в слое II и характерен для конца существования Телль-эш-Шейха.