Забытое время

— Вы зачем мои вещи убрали?

— Это не я. Папа маму заставил. Когда я сюда вернулся, папа сказал, мне это будет вредно.

Пацаненок просветлел лицом:

— Ты тоже вернулся?

— Ну, я у бабушки жил, первые полгода где-то. Пока мама с папой искали… Томми.

Долгие месяцы у бабушки. Чарли уж сколько лет их не вспоминал. Как он стоял на коленях на потертом ковре под бабушкины госпелы на старом проигрывателе, размышлял, что творится дома, нашли ли уже брата. С бабушкой они про это не говорили. «Если что случится, мы узнаем первыми, — объясняла она. — Так что давай их дергать не будем, пускай делают, что надо делать. А мы можем только молиться, чтоб Томми вернулся домой». Бабушка уже совсем разболелась, ноги опухли — еле сползала с кресла, чтоб на колени встать. А Чарли молиться не мог. Ему было очень страшно.

— А кто за Хвосторогом ухаживал? — спросил пацаненок.

— Я его с собой к бабушке забрал, — ответил Чарли и расхохотался. — Один раз выпустил на ковер, хотел ее напугать. Ей жуть как не понравилось.

— Ну да, она ж не любит ящериц.

— Это точно.

— И змей.

— Да.

Чарли посмотрел вниз сквозь ветви. По полям и в лесу шарили фонарики. Все ищут пацаненка, а пацаненок плывет над ними в поднебесье — пацаненок вообще не здесь.

— Прости, что я твою подлодку сломал, — сказал пацаненок.

— Какую подлодку?

— Подводную лодку, которую тебе папа подарил.

— А.

Это когда Чарли в последний раз видел брата. В последний день. Они крупно поцапались. Папа вернулся с долгих гастролей и привез Чарли новенькую красивую подводную лодку, а Томми досталась только книжка, и, блин, как же он взбесился. Томми хотел поиграть с подлодкой, все твердил: ну разочек, но у Чарли никогда не было ничего такого, что хотел бы Томми, всегда было наоборот, и Чарли нравилась его новенькая красивая подлодка, которую хотел Томми, и Чарли сказал: «Не дам». Чарли сказал: «Иди и найди себе свою подлодку».

«Ну разочек», — сказал Томми.

«Не дам, — сказал Чарли. — Моя подлодка, а ты ее не трожь». И тут Томми выхватил подлодку у Чарли и сломал ей перископ.

— Короче, извини, — сказал теперь пацаненок.

— Ничего. Я сам виноват. Надо было дать тебе поиграть, — ответил Чарли.

И сообразил, что разговаривает с пацаненком так, будто это Томми. После чего пришла другая мысль (и мысли лупили его прямо в мозг, одна за другой, аж искры из глаз) — что про сломанный перископ знали только они с Томми. Чарли хотел наябедничать родителям, но Томми пропал, и Чарли не успел. Сквозь шуршащие ветки он вгляделся в темноту, и его повело; он прочно сел и раскидал ноги на поплывшем полу. Вот, смотри: это твое тело, это твои ноги в мурашках, это твои блестящие шорты, это твои кеды.

— Я сломал, потому что разозлился. Она такая красивая была, — сказал пацаненок. — У меня никогда такой не было подводной лодки.

— Да ничего.

Чарли посидел, отвесив челюсть. Потом решил, что рот надо бы закрыть.

— Ты по правде Томми, да? — спросил он, сам дивясь своим словам. — Как ты можешь быть Томми?

— Я не знаю как, — сказал пацаненок.

Оба помолчали. Пацаненок ладошкой погладил шипы у ящерицы на спине.

— Спасибо, что за Хвосторогом ухаживал.

— Пустяки, — ответил Чарли.

Он внезапно возгордился, что за все эти годы ящерица Томми у него не подохла. Прямо жаром окатило от гордости, как в детстве, когда он хорошо подавал и Томми говорил: «Отличная подача, Чарли!»

Пацаненок туда-сюда водил ладошкой ящерице по бокам. Хвосторог вперил в него желтые глаза. Интересно, скучал он по Томми, узнаёт его или у ящерицы нынче день как день?

— Мне ужасно жалко, что с тобой так вышло, — наконец сказал Чарли.

— Это же не ты виноват.

— Но я, наверно, мог бы помешать.

— Да не, ты чего? Ты же маленький был.

Чарли сглотнул. В груди было больно. Слова прожгли насквозь все горло, и в конце концов он их произнес:

— Мама велела позвать тебя домой обедать. От Оскара. Сказала тебе передать. А я на тебя злился, что ты подводную лодку сломал, и не хотел с тобой разговаривать, и не передал. Может, если б я передал, ты бы пришел домой пораньше… и тогда, может…

— Не. И вообще, я тогда уже умер.

— Да? — спросил Чарли.

— Ага. Я довольно быстро умер.

— Что с тобой случилось? — спросил Чарли.

Он все эти годы хотел узнать. Пацаненок не ответил. У него опять потекло из носа. Ящерица сползла по его руке на пол, а Чарли ее подобрал, обхватил ладонью прохладное дышащее тельце. Потом услышал шорох внизу. Там кто-то еще — тоже дышит. И не говорит ничего.

— Я его видел, — наконец произнес пацаненок.

— Кого?

— Поли.

— Поли?

— Поли. Который по соседству живет, знаешь?

— Пола Клиффорда, что ли?

Пацаненок кивнул.

— Это он… меня убил.

— Пол Клиффорд? Поли, сосед? Поли… он тебя убил?

Пацаненок опять кивнул.

— Бляха-муха. Пол Клиффорд? Что он сделал?

— Не знаю. Очень быстро все было. — Пацаненок вдохнул поглубже. — Я ехал на велике к Оскару, а там стоял брат Аарона, Поли этот. И он сказал… сказал, у него есть ружье, может, я хочу стрельнуть, это всего минутка. Я сказал — ладно, потому что он сказал, что всего минутка, а мама же нам не разрешает трогать оружие.

— Да уж.