Забытые адреса Лолиты

Это эротика? Нет, трагикомедия. Так прошла зима, весна. В мае мы с его другом Дени, единственный нормальный из нашей троицы, играли вместе на гитаре в подземном переходе, на подхвате возник Тима из Академии искусств, насшибали монет, отправились гулять по городу и кутить. Разразилась гроза. Хлынул ливень. Мы спрятались в арке, где уже было несколько застигнутых врасплох прохожих. Зонтики тут были бессильны: хорошая майская гроза, дождь стоит стеной, и уже через пять минут по улице несется поток. Дени начал играть на гитаре, мы с Тимой танцевать по кромке воды, поток разливался, и почти затопил тротуар под аркой, мы то и дело оступались в воду; гитару Дени взял парень постарше, из тех, кто прятался от дождя, здорово сыграл рок-н-ролл, задал ритм, попрыгали втроем с Дени, брызги летели на всех, последним порывом дождя и ветром тоже обдало всех. Ливень закончился внезапно, как бывает в мае, выглянуло солнце. Мы полезли на крышу высотки, тогда еще не было кодовых замков и чердаки были открыты, я на каблуках, лезть по тонким приставным лесенкам неудобно; на крыше мы пили шампанское, демонстративно обжимались и целовались с Тимочкой. Дени укоризненно сказал: «Я думал, только он такой. А ты, оказывается, тоже». Ему было обидно за нас обоих.

Дени как-то сунул мне леденец на палочке.

— Что за детская проверочка?

— Да так, интересно.

Я откусила леденец и с хрустом сжевала.

— Видишь, Леша: девушка страстная и нетерпеливая. А ты дурак.

— Оба вы придурки.

— Я и не отрицаю, — согласился Дени. — С кем, как говорится, поведешься…

И мы с Алексисом продолжали делать больно себе и другим.

Да-с, литературная эротика страшно далека от реальной. Носочки Лолиты… «Вместо того, чтобы взять на всех пива, он купил себе этот дурацкий сиреневый свитерок!», — сказал Дени. Надо было что-то сказать в тот момент. Потому что несколькими секундами раньше Алексис неуверенно спросил: «А не пожениться ли нам?» и я сказала «Нет». Мы больше не знали, что сказать. Дени решил обратить дело в шутку. Какое на фиг крушение надежд, когда вся жизнь впереди.

Вернемся назад, в март. Расскажу смешной эпизод. Несмотря на нашу маленькую внутреннюю драму, мы тогда жили беззаботно, и в силу хронического безденежья шлялись по городу и заводили много знакомств. Как-то на панели — пятачке, где художники продавали свои работы — встретили Рому и Гачека, с которыми познакомились на недавней выставке. Взяли дешевенький бренди, Рома лично для меня купил один апельсин, и поскольку с демократичными кафе в кризис было негусто, мы стали соображать, куда бы пойти. На улице все-таки холодно. Тут Гачеку попалась на глаза афиша клуба элитарного кино с заманчивой надписью «Вход свободный».

— Отлично, — сказал Рома. — Пошли в клуб. Нам сразу покажут и кино, и буфет.

— Так не из горла же пить, — заметил мой герой.

— Эстет! Ладно, будет тебе стакан, — сказал Гачек.

Гачек зашел в универсам «Центральный» и через пару минут вернулся со стаканом:

— Со стойки спер.

— Ты стакан помыл хотя бы?

— Точно эстет. Дойдем до клуба, в туалете помою.

Киносеанс уже начался, когда наша компания ввалилась в зал и расположилась в последнем ряду. Рома уселся справа от меня, а слева мой кавалер. Едва Рома открыл бутылку и налил дринк, к парню из хорошей семьи подсел однокурсник — кто еще мог тогда ходить на элитарное кино, кроме чокнутых художников с писателями? — и громким шепотом спросил:

— Что у вас?

— «Империал».

— Я такую гадость не пью, — сказал однокурсник и выпил залпом.

Рома проявляет беспокойство и толкает меня в бок:

— Это еще кто?

— Понятия не имею. Друг.

— Хули что там за друг! Друг больше не пьет. Гоните назад стакан.

Алексис пытается передать стакан и роняет в проход. Немногочисленные зрители проявляют интерес к нашему заднему ряду, тем паче фильм авангардный и занудный.

— Хорош посудой кидаться! — шипит Гачек.

— Я же не нарочно.

— Куда уронил? Ни хрена не видно. Ищи сам, раз криворукий.

Ищем в потемках трофейный стакан. Уф! Не разбился. Просто чудо. Рома снова булькает. На экране появляется стадо слонов. У меня они вызывают приступ безудержного смеха. У Алексиса тоже. Мы тупо смотрим на слонов и ржем до истерики. Одни на весь зал. Алексис сбрасывает апельсин с моих колен. Шарим поблизости под стульями, ничего нет.

— Рома, апельсин укатился, — говорю я.

— Ну твой ваще полный придурок, — отвечает Рома.

Рома поднимается и идет вдоль ряда.

— Извините, — обращается к сидящим впереди любителям кино. — Вы случайно тут апельсина не видели?

Апельсин ищут коллективно. Находят. Чищу апельсин. Экранные слоны исполняют стойку на передних ногах.

— Ишь, мужик впереди заерзал: тоже апельсина хочется, — комментирует Гачек.

— Мне тоже хочется, — говорит парень из хорошей семьи.

— Обойдешься! — сурово осекает его Рома. — Не для тебя куплено.

— Как так пить и не закусывать?

— Дай ему корку, пусть подавится.

На экране девушка с немецкой аккуратной настойчивостью спускает в унитаз деньги.

— Обалдела чувиха! Двадцать тысяч марок, — почти вслух сообщает Гачек.