Забытые боги: Пепельное солнце

Боль резко вернула Дилфо в сознание, но болело не тело – оно пребывало в задумчивой дреме – болело нечто другое, запрятанное глубоко, в недрах плоского живота, за маленькой точкой пупка. Это нечто ныло, словно гнилой зуб, который вот-вот выпадет, заставляло изнывать от желания выцарапать изнутри зудящее «что-то», избавиться от него навеки.

Дилфо поморщился и слегка шевельнулся. До слуха донесся излишне громкий шёпот, который не прекращался с того самого момента, как сознание Дилфо вернулось из нескончаемого потока чужих сновидений. Ранее мальчик принимал шёпот за звон в голове, но теперь смог различить в бессвязном наборе звуков нечто похожее на слова, но их значение ускользало от Дилфо, проносилось мимо, не задерживаясь в уставшем сознании.

А тем временем Тайсвен неустанно прикладывал ко лбу Дилфо примочки из питении, благодаря коим даже самых изнуренных больных можно было поставить на ноги всего за пару часов, и терпеливо выслушивал непрекращающуюся болтовню Сюльри, которая сидела, скрестив ноги, на кровати Дилфо и не скрываясь разглядывала мальчишку.

– Выглядит он, конечно, так себе, – в десятый раз за пару минут протараторила Сюльри, блуждая взглядом по бледному лицу Дилфо. – Ноги коротковаты, нос слишком курносый, волосы торчат во все стороны… Он и в самом деле тот самый? Больше похож на сопливого мальчишку, каких я много в Доме повидала…

– Тише, Сюльри! – Громким шёпотом оборвал девушку Тайсвен, заметив, как в полусне шевельнулся Дилфо. – Не мешай мальчику отдыхать, он многое пережил за последнее время.

– Ну так пережил же! – взметнула руками Сюльри. – Что ж его жалеть теперь опосля.

– Жалеть не обязательно, главное – не тревожить зря, – отрезал Тайсвен, и Сюльри обиженно надулась.

Дилфо было спокойно. Мирная брань существ рядом с ним, знакомый с детства запах, уют постели – расслабляли, давали желанное забытье. Впервые за несколько месяцев после трагедии в Овлесе мальчик ощутил легкость, невесомость. Будто тело превратилось в овечий пух и дуновением жаркого пустынного ветерка помчалось высоко-высоко, прямо к солнцу, под лучами которого и растаяло, обратившись в прогорклый пепел.

В носу возник запах паленого мяса, разом перекрывший все приятные ощущения.

Рано. Ещё слишком рано отпускать.

Дилфо открыл глаза и сощурился, но не от света, а от излишне счастливой девичьей мордашки, что возникла у него прямо перед лицом.

– О, проснулся! – радостно воскликнула Сюльри, а Тайсвен устало вздохнул. – Долго же ты спал. Хотя из-за темноты за окном сложно сказать, сколько сейчас времени, но по моему внутреннему чутью ты проспал не меньше двух суток, а может и…

– Верховные боги, Сюльри! – не выдержал жрец и оттащил от остолбеневшего Дилфо энергичную девушку. – Прекрати щебетать над ухом, дай мальчику прийти в себя! В самом деле, Сюльри, он ведь даже не понимает, что ты говоришь! Просим прощения, юный друг, – перешел на ордженский Тайсвен и учтиво обратился к Дилфо, – трудно совладать с дикими зверьками. Надеюсь, мы не слишком помешали вашему отдыху?

– Поэтому он меня спас? Все было из-за этого? – неожиданно вопросил Дилфо, игнорируя вопрос жреца. Голос мальчика звучал твердо, несмотря на усталый вид, а глаза выражали искреннее нежелание понимать действительность, но смирение и покорность реальности уже прочно осели где-то в глубине измученного сердца.

Тайсвен тяжело вздохнул и хотел было ответить, но Сюльри, встрявшая в их беседу, не дала этому осуществиться.

– Что он говорит? Переведи! Ну же, я хочу знать! – она вцепилась в рукав рясы жреца и принялась усердно дергать за него. Дилфо наблюдал за всем действом со спокойным недоумением. Он узнал в девушке ту самую, отчего боялся лишний раз смотреть на Сюльри, избегая неудобных вопросов. Но при этом любопытство всё же тянуло его время от времени, искоса, поглядеть на незнакомую знакомку.

– Бестактная девчонка, – покачал головой Тайсвен, но все же выполнил «просьбу» девушки.

Выслушав вопрос Дилфо, Сюльри задумчиво притихла, а затем попросила жреца перевести каждое её слово и проговорила, обращаясь к мальчику:

– Не знаю о ком ты и о чем говоришь, но – спас и спас, что переживать о всяких глупостях? Ты с твоим другом тогда, в переулке, меня не спасли, но я же не обижаюсь. Так что и ты не изводи себя и других бесполезным нытьем. Твоё спасение не самая ужасная вещь в Юдоли.

Речь её была несколько несвязной и Дилфо с трудом понял, что девушка хотела этим сказать, а потому зацепился за одно лишь слово – «не спасли», виновато понурился и еле слышно прошептал:

– Прости.

Тайсвен перевел, и Сюльри удивленно воскликнула:

– За что?!

– За то, что не спас тогда, – выдавил из себя Дилфо, сжимая пальцами край одеяла. – Я хотел, но…

Сюльри быстрым движением прикрыла ладошкой губы Дилфо, сжав при этом пальцами его щёки, отчего мальчик от недоумения и боли застыл на кровати.

– Сказала же: прекращай ныть, – перевел ему слова Сюльри Тайсвен. – Столько всего ещё нужно сделать! Будешь думать обо всем тогда, когда все это закончится, понял? Понял или нет, я тебя спрашиваю?