Забытые боги: Пепельное солнце

Тело окутал еле видный поток золотистого сияния: тело расщеплялось на части и соединялось со светом. Я будто маленькое Солнце сияла посреди сумрака Звёздной ночи, но свет мой не разгонял темноту, он разгонял кровь по моим жилам, ускоряя её движение.

– Дейта.

Я утратила ощущение тела, собственной тяжести. Я – свет, поток чистой энергии. Я – бог.

Взрыв. Мощной волной пронесся он по моему фантому, всколыхнув облако света.

«Кехтхара!» – выкрикнула мысленно я, возвращая себе физическое тело.

Что-то пошло не так. Что-то случилось. Непредвиденное. Неуместное. Неожиданное.

Из глубин владений Ма Сульхэ доносилось ослепительное голубоватое сияние, разливающееся по земле, окутывавшее темные небеса. Тело обдало волной жара, ноздри опалило запахом горячего камня и горящего дерева.

С минуту все было тихо, только отдаленный треск доносился до слуха, но разом тишина обратилась в безумный смех, настолько громкий, что пришлось заткнуть уши.

Невыносимый. Необъятный. Непрекращающийся.

Ноги задрожали, и я упала на колени, цепляясь руками за голову.

Страх окутал меня, неописуемый страх, такой знакомый, такой привычный. Так встречает тебя Война, когда ты ступаешь на её поля. Так она показывает твою беспомощность перед её неотвратимостью. Показывает свою силу.

Мне знакомо это чувство, ведь я испытывала его не раз, когда вступала в бой с верным последователем Войны, с истинным её сыном.

Ма Онши.

Он обрёл свой истинный облик, и теперь даже богиня Удачи не способна будет мне помочь.

Ма Онши.

Боги, ну почему именно он – моя слабость…

Глава 13. Остановить войну способна лишь Война

О, да…

Горги их всех дери, как же я скучал…

Истинно глаголят: пока не утратишь то, что твоё по праву, не поймешь, насколько неотделима сущность твоя от потерянного. Вот и со мной также. Как только меня свергли, я рвал и метал, пытаясь вернуть свои силы обратно, но со временем смирился, отпустил невыносимое желание уничтожить всех, кто имел отношение к моему падению, и вкусить вновь сладость могущества. Но сейчас, стоило вспомнить былые ощущения, в мыслях промелькнуло: я не готов вновь отпустить это, ни за что – вцепиться зубами, ногтями, всем существом в эту мощь и не отдавать ни единому созданию, пока сознание моё способно осознавать, какое это блаженство владеть своим по крови и роду.

Чувство абсолютного могущества, абсолютного контроля над телом и разумом. Слияние с миром, единение со всем сущим. Что может быть лучше?

Энергия бежит по жилам, наполняя вены кипучей кровью, что огнём сжигает страхи и неуверенность смертного тела, кожа покалывает и зудит, но зуд этот ни с чем несравнимое удовольствие всесилия.

Боги, ощущение сверхмогущества лучшее, что можно взять от принадлежности к божественному роду. В самом деле: остальные «достоинства» божественности, по обыкновению, имеют столько недостатков и условностей, что никакого удовольствия не доставляют. Взять, к примеру, ту же неспособность существовать без душ смертных – что это, если не постыдная условность, черное пятно на безупречно чистом теле бога. Но, видимо, мир, созданный старыми богами, решил ограничить нас хотя бы в чём-то, чтобы реальность не превратилась в хаотичную кашу из всякого рода безумия божественного. Мы те ещё твари, уж я-то знаю, и без сдерживающих ограничителей способны уничтожить не только мир и всё живое, но и самих себя – история гибели старых богов идеальный тому пример. Они канули в Забытье из-за несдержанности, излишней самоуверенности, утратили последние остатки разума и слетели с катушек. А впрочем, какое сейчас мне до этого дело – они получили то, к чему и вела их Судьба, моя же велит в эту минуту наслаждаться своим новым, давно знакомым состоянием, и я не стал противиться.

Голоса впитанных душ внутри меня пели, пели жуткие песни страданий, последних секунд своей жизни, раззадоривая, подгоняя энергию, унося её даже в те уголки тела, о которых и не подозреваешь. Крики смерти, утраченной и такой желанной жизни. Стенания ушедших не по своей воле.

Истинное блаженство.

Но громче всех среди гармоничной какофонии страданий выделялся знакомый голос давно забытого прошлого.

«Чтоб ты сгорел, ничтожество! Когда ты уже канешь в Забвение, гребанный придурок?! За что мне всё это? За верную службу?! Так ты благодаришь меня за столетия мучений ради тебя, вшивый ты ублюдок?! ОТПУСТИ МЕНЯ СЕЙЧАС ЖЕ!»

Го Он Ха, какой же ты стал крикливый. Но в чём-то он прав: своим нынешнем положением Он Ха обязан именно своему преданному подчинению. Сам себя в эту ловушку завел, а теперь меня виноватым выставляет? Не ожидал от тебя такого, Он Ха, не ожидал.

«Ты уж прости, дорогой мой, но отпустить тебя сейчас я не могу – нам вновь предстоит вершить великие дела», – вопреки противящимся возгласам возвестил я, чему Он Ха был явно недоволен, потому что крик орудия громовым набатом прозвенел под моей черепушкой:

«Ну уж нет! Хватит с тебя уже великих дел! А с меня тем более. Натворили столько, что и в тысячу лет не исправить! Больше ты меня ни во что не впутаешь!»