Забытые дела Шерлока Холмса

— Мой дорогой Лестрейд, я скажу вам только одно. Можете быть уверены, что человек, написавший это, находится поблизости и забавляется зрелищем. Клянусь, он где-то рядом. Кто бы это мог быть, как вы полагаете? Тот неуклюжий джентльмен в твидовом костюме с ухоженными усами и подбритыми бровями? Или эта миниатюрная пожилая леди в черном бархатном платье, опирающаяся на трость с набалдашником из слоновой кости? А может быть, приехавший из колонии высокий мужчина с кирпично-красным лицом, который смотрит куда-то вдаль, словно надеясь увидеть берега Австралии или Бразилии? Любой из них или все они вместе!

Лестрейд побагровел при мысли о том, что убийца может стоять в нескольких ярдах от него, а он не в состоянии ничего предпринять. Инспектор лихорадочно озирался вокруг.

— Раз уж вы вечно пытаетесь опередить меня, мистер Холмс, то, может быть, сами определите, кто из них преступник?

Холмс снова рассмеялся, уже тише:

— Выбросьте это из головы, старина! Адвокат Бейн, детектив О’Брайен, мистер Мюррей из отеля — все трое или кто-то один — могут стоять сейчас рядом с вами или в холле, но вы их не узнаете.

Я никогда еще не видел Лестрейда таким разгневанным. Газеты больше не писали об убийстве в Ламбете, но теперь они непременно расскажут, как злоумышленник выставил сотрудников Скотленд-Ярда на посмешище. Лестрейд вызвал Холмса телеграммой по просьбе управляющего отелем, чтобы вместе обыскать кухню, однако сейчас рассвирепевший инспектор не желал просить об одолжении.

Когда мы вернулись домой, Холмс все еще посмеивался над растерянностью Лестрейда, управляющего отелем и его несчастных гостей.

— Вы ручаетесь, что человек, разославший эти сообщения, был где-то рядом? — спросил я, как только мы сняли пальто и заказали чай.

— Я никогда и ни в чем не был уверен безоговорочно.

Не знаю, что на меня нашло, но в следующий миг я выпалил:

— Это были вы, Холмс! Боже праведный, кто же еще! Вы разослали эти открытки! Вот откуда ваши клятвы и уверения, что этот шутник был там! Вы и есть тот самый Мюррей!

Он быстро обернулся ко мне с невинно-удивленным видом. Недостаточно быстро, как мне показалось.

— С какой целью я мог бы это сделать, Ватсон? Зачем, скажите на милость?

— Чтобы сдвинуть дело с мертвой точки. И выманить преступника или преступников из укрытия, — упрямо заявил я, но Холмс отказался обсуждать мое предположение.

VII

Вечерние газеты раструбили о происшествии в «Метрополе» по всему Лондону. Хотя Холмс ни в чем не признался, я был уверен, что это он спровоцировал беспорядки и тайно напечатал открытки с предупреждением, чтобы дать толчок расследованию. Если убийца Эллен Донуорт был, в соответствии с нашими представлениями, самовлюбленным психопатом, он не смог бы удержаться от ответного удара. Однако я не ожидал, что шар покатится с такой скоростью и дело примет такой оборот.

Два следующих дня Холмс провел в прежнем вялом и утомительном бездействии. Большую часть времени он просидел в старомодном кресле, установив перед собой пюпитр с нотами и разгоняя скуку сочными переливами своей любимой скрипки. На третий день после обеда он начал играть прекрасную неторопливую мелодию скрипичного концерта Людвига ван Бетховена. Смычок двигался без усилий, словно сам по себе, Холмс прикрыл глаза и, казалось, слегка задремал. Я сидел в кресле напротив, слушая великолепное исполнение, но мысли мои при этом блуждали где-то далеко.

Внезапно музыка оборвалась на середине фразы, смычок и скрипка с грохотом упали на стол. Холмс резким движением схватил с пюпитра партитуру.

— Боже милосердный! — воскликнул он. — Какие же мы глупцы! Просто болваны!

Он даже не глянул в мою сторону и с тревогой уставился в ноты, словно увидел там призрака. Затем отбросил их от себя. Я забеспокоился, не случилось ли с ним умственное расстройство после долгих напряженных размышлений.

— Неужели вы все еще не понимаете? — горячился Холмс. — Мы разыскивали Матильду Кловер…

— Должен признаться… — оправившись от неожиданности, начал я.

— …а должны были искать Матильду Кловер!

Если мгновением раньше я еще сомневался в своем предположении, то теперь убедился в нем окончательно. Тем временем Холмс снова взглянул на партитуру и произнес:

— Благодарение небесам, старый добрый Бетховен преуспел там, где оплошали Лестрейд и его любимцы.

Он торопливо надел пальто, кепи и перчатки и прихватил с собой трость.

— Мне нужно спешить, — деловито объявил мой друг. — Вернусь через час, может быть, через два.

— Разве я не иду с вами?

— Нет, — решительно возразил он. — Я все сделаю сам. И если окажусь неправ, что вполне может случиться, то и ответственность за ошибку тоже ляжет на меня одного.