Забытые генералы 1812 года. Книга вторая. Генерал-шпион, или Жизнь графа Витта

Мысленно ласкаю тебя несчётное число раз. И ты уж не сомневайся, Каролинушка: я предан и верен тебе буквально ежесекундно.

Полагаю, совсем скоро тебе можно будет вернуться, но Заливского покамест не оставляй. Эта птица, как ты и сама догадываешься, представляет для нас немалый интерес.

И особенно, как ты также догадываешься, важен для нас график всё ещё засылаемых им шаек. И ещё нас интересуют «друзья» его в Царстве Польском.

Потерпи, немного, единственная любовь моя. Скоро, Бог даст, свидимся. О как же я жду этого сладостного мига!

* * *

Любонька моя, радость моя!

Ежели бы ты только знала, как же я соскучился по тебе! Мочи нет! Но, увы, придётся ещё потерпеть, ибо надобно нам непременно вызнать всё о новых кознях, всё ещё затеваемых этим исчадием ада, отвратительным разбойником Заливским.

Это ведь, собственно, по его милости Царство Польское всё ещё лихорадит, хоть и гораздо менее, чем до казни Завиши. Но у Заливского всё равно остаются тут, в Царстве Польском, сочувствующие, доброхоты проклятые! Хорошо бы разведать об них поболее (имена, адреса и тому подобное). Так ты уж постарайся, родная моя.

Выведай уж у Заливского – тебе ведь он в нежную минуту непременно всё расскажет, ничего утаить не сможет. Милая, хоть несколько имён – это уже будет зацепкою.

Только я подозреваю, что шляхта вся за этого разбойника горой стоит, или почти вся. Оттого-то в Полоцком воеводстве, скажем, мы покамест никого и не поймали до сих пор: покрывают, как могут Заливского и его отчаянных головорезов, почитая их сдуру за спасителей своего отечества.

Но я и ты, любимая, преотличнейше знаем, что Заливский, его эмиссары и вся разбойничья шушера на самом-то деле только губят Польшу и зверски уничтожают привлекательность её образа для чужеземцев.

В общем, единственная моя, разузнай: кто у Заливского всё ж таки реальная опора сейчас в Царстве Польском, и в каких воеводствах более всего поддерживают его, и кто именно.

Это крайне и даже сверх-крайне важно! И просьба сия не только моя, но ещё и самого наместника Царства Польского. А важно это не только для меня и для наместника, но и для самого государя, для всей империи российской.

Целую несравненные твои ручки и губки.

На веки вечные преданный тебе,

вседневно обожающий тебя

Ян.

Post Scriptum

Любимая, с необычайным нетерпением ожидаю твоих известий.

* * *

Каролинушка, сердечко моё ненаглядное!