Забытые герои войны

31 июля 1944 г. в 22.00 столица нашей Родины МОСКВА по приказу Маршала Советского Союза тов. СТАЛИНА САЛЮТОВАЛА доблестным войскам, освобождавшим город СЕДЛЕЦ, 20 артиллерийскими залпами.

За высокое воинское мастерство, героизм, отвагу и мужество, проявленные в бою с немецкими захватчиками на протяжении всей Отечественной войны, ОСОБЕННО В БОЮ ЗА ОВЛАДЕНИЕ гор. СЕДЛЕЦ, гвардии майор КУРГАНСКИЙ Николай Петрович ПРЕДСТАВЛЯЕТСЯ К ЗВАНИЮ ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА…»

Но звание Героя Курганскому не присвоили. Командующий артиллерией 1-го Белорусского фронта генерал-полковник Казаков 28 августа 1944 года, несмотря на положительные заключения вышестоящих начальников Курганского, написал: «Достоин правительственной награды ордена Ленина». Так майор Курганский всего лишь из-за одного росчерка пера не стал Героем Советского Союза.

Все тот же генерал Казаков собственноручно перечеркнет и следующую награду Курганского. И вместо полководческого ордена Кутузова третьей степени его наградят орденом Красного Знамени: «2.03.45 в бою за крупный опорный пункт пр-ка узел шоссейных и железных дорог м. Бервальде, находясь непосредственно в боевых порядках наступающих кавэскадронов, с находчивостью и смелостью проявляя разумную инициативу, под сильным огневым воздействием пр-ка, четко управляя подразделениями, довел им своевременно ясные целеуказания на подавление действующих по эшелонам целей противника, сопровождая действительным прицельным огнем батарей полка продвижение конногвардейцев 59 и 61 гв. КП. В результате четкой увязки и взаимодействия указанный опорный пункт был взят, промежуточный рубеж обороны противника, тщательно подготовленный на зап. высотах, юго-зал. м. Бервальде, был прорван кавэскадронами при поддержке батарей полка, причем ими было уничтожено: одна 75 мм батарея пр-ка, три пулеметных точки, рассеяно и частично уничтожено около роты пехоты пр-ка.

16–17.04.45, участвуя в прорыве глубокоэшелонированной обороны противника на зап. бер. р. Одер в р-не южн. Франкфурта-на-Одере, находясь непосредственно в боевых порядках наступающих стрелковых рот 22 сд [стрелковой дивизии] в р-не Визенау и зап., под сильным ружейно-пулеметным огнем пр-ка, управляя минометными батареями полка с находчивостью и смелостью в период наивысшего напряжения боя, выполняя заявки поддерживаемых подразделений, точным прицельным огнем обеспечил их продвижение вперед, способствовал прорыву обороны пр-ка, подавил огонь 2 81 -мм минометных батарей пр-ка и уничтожил около 30 гитлеровцев и 5 пулеметных точек, чем способствовал овладению крупным опорным пунктом противника м. Брискок. Дисциплинирован, аморальных проступков не имеет…»

Младший брат майора Н.П. Курганского Владимир Петрович на вопрос, где его заприметил маршал Жуков, поведал следующее: «Под Берлином, во время объезда позиций. Чем приглянулся ему майор Курганский, не знаю. Знаю только, что он любил смелых, исполнительных людей, офицер с божьей искрой. Георгий Константинович пригласил его в штаб лично и предложил службу адъютанта. Чем мог ответить брат? Конечно, «сочту за честь»!»

На самом деле перспективного, молодого и боевого офицера, заместителя командира полка Жукову порекомендовал командир 2-го гвардейского кавалерийского корпуса, в котором воевал Курганский, генерал Крюков…

«ЭТОТ ЧЕЛОВЕК ПРОРВЕТСЯ СКВОЗЬ ВСЕ ПРЕГРАДЫ»

В ноябре 1941 года генерал Мерецков был назначен командующим войсками 4-й отдельной армии, которая участвовала в Тихвинской наступательной операции. Будущий маршал и полководец до конца своей жизни не забудет, как в конце 41-го М.Г. Борода спас ему жизнь: «Дело было под Тихвином. Атака дивизии П.К. Кошевого захлебнулась. Я находился в тот момент недалеко и решил подбодрить солдат. Увидев командующего, они сразу поднялись и снова пошли в атаку. Позиции врага остались у нас за плечами. Но в перелеске, видимо, уцелел какой-то фашистский пулеметчик, и мы внезапно очутились под лавиной пуль. Борода и другой бывший пограничник, ефрейтор Селютин, упали на меня и прикрыли собой. Рядом стояло 45-миллиметровое орудие. Его командир успел дать выстрел прямой наводкой и уничтожить пулемет, а сам (вместе с Селютиным и Бородой) был тяжело ранен последней очередью. Михаил Григорьевич не раз отличался с тех пор в бою. Так, весной 1942 года под Мясным Бором он получил от меня задание помочь дивизии полковника Угорича отбить атаку противника, рвавшегося к Ленинградскому шоссе. Когда комдив был смертельно ранен, Борода временно принял на себя его функции и не дал дивизии отступить».