Забытые грехи юности

— Нет, он пил вино, но очень умеренно. Кажется, за весь вечер он выпил всего один фужер, просто отпивал понемногу, как будто бы смаковал. Но на самом деле вино было так себе. Не самого высокого качества. И да, он не танцевал, хотя Светлана, кажется, пару раз подходила к нему, как мне показалось, с целью пригласить на танец. У меня сложилось такое впечатление, что этот Александр о чем-то размышляет, во всяком случае, мысли его были явно не о происходящем банкете. Я ведь, Татьяна Александровна, кроме минеральной воды, в тот вечер вообще ничего не пил: как назло, прихватила язва. Так что взгляд у меня был, что называется, незамутненный, да и голова не была отягощена винными парами. Так вот, примерно в середине вечера я заметил, что Александр вынул из кармана куртки сигареты и вышел из банкетного зала. А еще через несколько минут из зала вышла и Рената.

— Ну вышли они покурить, что же тут такого? — заметила я. — Смолянинникова ведь курит?

— Курит, курит, да не в этом дело.

— А в чем же? — спросила я.

— Мне пришлось тоже выйти из зала, — проговорил Мельтешевский с некоторым смущением, — понимаете, необходимо было посетить туалет, уж слишком много выпил минералки. Я проходил мимо курительной комнаты и услышал голос Смолянинниковой. Я сначала даже ушам своим не поверил: он был какой-то вкрадчивый, приглушенный, я бы даже сказал, интимный. Но главное был даже не голос, а ее жест. Дверь курилки была приоткрыта, и я увидел, что Рената одну руку положила на плечо Александра, а другой начала поглаживать бедро парня.

— Ну возможно, она перебрала вина, дамочки в таком состоянии нередко тянутся к любви и нежности, — заметила я, — так что ничего удивительного здесь нет. А как реагировал Александр?

— Я не заметил, потому что не стал задерживаться, а быстро прошел в туалет, он был рядом. Кроме того, мне была крайне неприятна вся эта ситуация, свидетелем которой мне поневоле пришлось стать. Не поймите меня неправильно, Татьяна Александровна, я нормальный мужчина, понимаю, что в современном обществе женщина может первой сделать шаг к сближению. Но чужие нежности меня как-то не привлекают. Потому я поспешил по своей надобности. В конце концов, я не собирался за ними подглядывать.

— Так, а что было потом? — спросила я.

— Когда я вышел из туалетной кабинки и собирался возвратиться в ресторан, то услышал, как Александр с раздражением бросил Смолянинниковой: «Ничего не выйдет».

— Что было дальше? — продолжала допытываться я, предполагая, что Мельтешевский хоть на несколько секунд да задержался возле курительной комнаты.

В самом деле, человеческое любопытство вряд ли позволило просто так взять и уйти: ведь ситуация и впрямь складывалась весьма пикантная.

— Да, я, каюсь, замедлил шаг, — смущенно признался Мельтешевский, — и услышал негромкий смех Смолянинниковой. Кажется, она что-то еще говорила Александру, ну типа: «Брось, чего ты ломаешься. Я же не замуж тебя зову».

— Александр ей что-то ответил? — спросила я.

— Этого я уже не слышал, — со вздохом ответил Мельтешевский, — ну уже просто неприлично было и дальше стоять возле них. К тому же, повторюсь, мне была крайне неприятна вся эта сцена. Тем более что я никогда раньше не видел, чтобы Рената так открыто домогалась мужчины. В офисе, во всяком случае, она вела себя прилично. И по отношению к нашим клиентам, и к нашим сотрудникам-мужчинам.

— Но они все-таки позже вернулись в ресторан? Смолянинникова и Александр? — спросила я.

Мельтешевский кивнул:

— Да, вернулись. И очень быстро, буквально через несколько минут после того, как я вошел в зал.

— Они вместе вошли в зал или по отдельности? — решила уточнить я.

— По отдельности. Сначала вошел Александр. Он не скрывал своего раздражения. И даже, я бы сказал, он был чем-то удручен. Как будто бы то, что произошло, мало того, что не вписывалось его планы, а даже в чем-то мешало им. А потом появилась Смолянинникова.

— Она тоже казалась разозленной? — спросила я.

— Да нет, злости у Ренаты не было, — сказал Мельтешевский.

— Но как же? — с удивлением спросила я. — Ее же только что бортанули, судя по вашему рассказу.

— Да, меня это тоже поразило. Но… как бы это объяснить… У Ренаты было очень красноречивое выражение лица. Это и сильное удивление, и какой-то страх. Как будто бы она столкнулась с чем-то мистическим. Нетвердой походкой она прошла в зал, но села не на свое место, а отклонилась куда-то в сторону.

— Может быть, когда вы уже ушли, она оскорбленно надавала ему по физиономии? — предположила я.

Мельтешевский покачал головой:

— Не думаю, во всяком случае, следов драки, ну там, синяков, царапин и прочего, видно не было. Я решил выкинуть из головы эту парочку, но неожиданно Александр встал со своего места, подошел к Смолянинниковой и попросил отвезти его домой.

— Серьезно? — удивилась я. — Вот после всего, что у них там произошло в курительной комнате?

— Да! Представьте себе! — воскликнул Мельтешевский. — Я и сам удивился. Но да, Александр подошел к Ренате и спросил: «Не подбросите ли меня до дома? Нам, кажется, в одном направлении ехать».