Забытые грехи юности

— Сначала я позвонила Настьке, — не отвечая на мой вопрос, продолжила Елизавета. — Рассказала, что все прошло благополучно. Настька очень обрадовалась, естественно. Сказала, что ждет меня с деньгами. И тут же добавила, что Гриша ждет тоже. Я почувствовала что-то неладное. Спрашиваю Настьку, не рассказала ли она своему ненаглядному Гришеньке про всю нашу операцию. Настька даже обиделась и поклялась, что не обмолвилась ни словом. Только сказала ему, что теперь все наладится. Мне ее слова не понравились, и я предупредила Настьку, чтобы она больше по телефону ни с кем не болтала и ждала меня. Ну вот пришла я, Настька начала сразу меня торопить: давай быстрее деньги и, типа, отваливай. И все на часы нетерпеливо посматривала. Я спросила ее, не ждет ли она кого. И эта дурочка ответила, что должен прийти ее Гришенька. Типа, она ему позвонила и пригласила домой. Я сначала не поверила и спросила, с какого перепуга она привечает этого конченого наркошу. И тут она мне такое рассказала! Оказывается, она собиралась отдать Коновалову не все деньги, а только часть. А остальное потратить на лечение своего Гришеньки. Якобы она уже нашла очень хорошую клинику за границей. Туда она повезет этого торчка, а по излечении выйдет за него замуж, представляете? Я слушала Настьку и ушам своим не верила. Я рисковала, я доставала для нее деньги, чтобы спасти ее от уголовника, а она собралась потратить их на конченого обдолбанного субъекта! Я начала убеждать Настьку, что пристрастившихся к наркотикам вылечить невозможно. А она уже, оказывается, не только клинику нашла, но уже и договорилась о приезде! Стоит такая вся довольная и щебечет о своем ненаглядном. И мои доводы о том, что все эти клиники только занимаются вытягиванием денег из таких вот дурочек, как она, она даже и не слушала. Она все повторяла, что вот сейчас придет Гришенька и… Я уже не выдержала и прямо потребовала, чтобы она вернула деньги, которые я ей уже отдала. А Настька ни в какую! Зажала в руке пачку и собралась выбежать из квартиры. На ходу начала орать, что без нее у меня ничего бы не получилось.

— Так она была права, ведь именно Анастасия преподнесла вам дубликат ключей от сейфа, разве не так?

— Да так, все так! Я до последнего пыталась Настьку образумить, говорила ей, что ее часть я ей верну, но только позже, когда она перестанет дурью маяться. Но все было впустую.

— И тогда вы задушили свою сестру.

— Я сделала это… даже не осознавая того, что совершаю. Просто схватила какую-то косынку, которая лежала на комоде, накинула ее Настьке на шею и начала тянуть на себя, чтобы не дать ей убежать из квартиры.

— Ну да, опыт удушения у вас ведь уже был — вы так же лишили жизни Ренату Смолянинникову, — заметила я.

— Пришла в себя я уже тогда, когда увидела, что Настька перестала сопротивляться и свалилась на пол, — глядя перед собой в одну точку, проговорила Елизавета. — Я сначала даже не поверила, что задушила Настьку. Но когда взглянула на ее лицо, то сомнений больше не осталось никаких: глаза, почти вылезшие из орбит, вывалившийся изо рта язык. Я поняла, что вернуть все назад невозможно, Настьку не воскресить и мне необходимо как-то выбираться из всей этой ситуации. Я положила сестру на диван, вытащила пачку денег из ее руки и забрала с собой косынку. Я знала, что сюда должен прийти этот чертов наркоман, из-за которого Настька лишилась жизни. Поэтому мне необходимо было как можно быстрее уйти из квартиры. Входную дверь я не стала закрывать полностью. Если повезет и этого Гришеньку застанут рядом с Настькой, то могут подумать, что это его рук дело. А так — больше ведь никого нет, кто мог бы меня выдать. Настьки нет, она уже ничего не расскажет, в том числе и про Александра Иванникова, и про эту Ренату Смолянинникову — тоже. А больше про меня никто и не знает. В подъезд я вошла, нацепив капюшон, так что опознать меня было бы затруднительно. Но вот если бы я сразу уехала отсюда… Но я потащилась к дяде Косте. Черт меня дернул, не иначе… А потом и вы на меня вышли… Все мне испортили…

Эпилог

Я встретилась с Константином Загребенниковым, рассказала ему о том, кто распустил о нем в Интернете клеветнические слухи, а главное — кто является убийцей его дочери. Константин Александрович мужественно воспринял известие о том, кем на самом деле является его двоюродная племянница.

Спустя неделю я снова сидела в кабинете Кирьянова. Неожиданно раздался звонок. Кирьянов снял трубку.

— Да… да… понятно…

— Какие-то новости? — спросила я.

— Новости… Григорий Солодовников скончался от раны, которую нанес ему Геннадий Коновалов.

Теперь Геннадию Коновалову светит статья за убийство, а Елизавете Маркушкиной — аж за два убийства.

— Скажи, Тань, а как ты догадалась, что Александр Иванников — это Елизавета Маркушкина, троюродная сестра Анастасии Загребенниковой? — спросил Владимир.