Забытые истории города N

– Сегодня нужно всё закончить. Чувствуешь? – лысая старуха держала за ногу пупса и рисовала ему на пятке разные геометрические фигуры, линии которых, пересекая друг друга, сливались в сложный иероглиф. Открытые глаза перевёрнутой вверх тормашками куклы безлико смотрели в пол. Шея пупса была опоясана тонкой цепью, сотканной из небольших металлических колец. Цепь была прикована к ржавому железному крюку, торчащему из пола.

– Да, скоро здесь действительно никого не останется, – старуха с иссиня-чёрными глазами втянула ноздрями воздух. – Зло всё очень быстро пожирает. Уедем сразу, как закончим.

Лысая бабка прищурила глаза, продолжая старательно выводить линии на пятке куклы.

– Думаешь, родная кровь нам поможет? – спросила у неё вторая старуха. Её белая одежда была больше похожа на одеяние душевнобольного в психиатрической лечебнице, чем на платье. Грубая ткань вымазана чернилами. Длинные рукава закатаны по локоть.

– Откуда сомнения? Кровь моей племянницы прибавила нам тогда один лишний десяток, это точно, – прохрипела лысая. – Мы уже убили всех моих родственников и то, что мой сын тогда смог выжить, убежав в лес, большая удача. Целых два праправнука, или кто там они нам… Парень и девушка. Уже представляю, как выпью чудодейственный сок из смеси их крови, – одна из линий плавно сошла с пятки пупса и поползла по щиколотке куклы, направляясь к туловищу. – Нужно правильно выбрать пропорции, чтобы не превратишься в детей, – лысая старуха оторвала взгляд от куклы и задорно подмигнула подруге. – Будем с тобой снова молодыми женщинами!

Тишина на мгновение окутала комнату. Лысая бабка отложила пупса и поправила на себе цветастый халат. – Родная кровь имеет очень большую силу, хотя… Родную душу я ценю во сто крат больше! – закончив говорить, старуха посмотрела на платье подруги и выдавила из себя хриплый смешок. – Ненавижу, когда ты одеваешь это платье! Как из прошлого века!

Обе старухи захохотали.

– Оно так и так из прошлого века, – махнула рукой бабка с иссиня-чёрными глазами. – А я не люблю твои халаты. Как матрёшки! Ещё и меня заставляешь их носить!

Лысая старуха усмехнулась: – А что, все так ходят. В них мы по крайней мере, когда навещаем наших жильцов, выглядим в их глазах обычными советскими бабушками, – старуха взяла со стола парик. – Вот, посмотри, – она натянула на себя парик из седых волос, покрашенных бледной фиолетовой краской, и, повязав сверху платок, криво улыбнулась. – Чем я тебе не баба Маня из соседней квартиры? Или бабка Софья. Помнишь, мы с ней год жили по соседству?

– На большее тебя не хватило, – проговорила вторая старуха.

– Вначале она меня забавляла, но потом начала изрядно раздражать. Как же было приятно пить её кровь у неё же перед глазами. Живучая мразь. До сих пор вспоминаю её с проклятиями.

– Может, наведаемся к ним сегодня в гости? – перевела тему старуха с иссиня-чёрными глазами.

– Давай не будем. Ты и так излишне сентиментальна. Сегодня ночью всё равно их увидим. И снаружи, и изнутри. Пора избавляться от лишних лет, а с ними и от морщин. Пришлось, конечно, изрядно постараться, чтобы устроить их приезд сюда, но на то у меня есть свои методы, – лысая ведьма закусила губу, снова взяла в руки пупса и продолжила вырисовывать узор. – Столько лет живу, хоть связями смогла обрасти.

– Куда поедем, когда всё закончится? – спросила вторая бабка, устремив иссиня-чёрные глаза на куклу.

– В город покрупнее. Там больше пороков. Больше сумасшедших! Хочется заняться чем-то интересным! Может, снова выйдем замуж? Кровь мужа никогда не бывает лишней.

Старухи вновь рассмеялись.

– Как бы я прожила всё это время без твоего злорадства, – старуха с иссиня-чёрными глазами посмотрела на подругу.

– А я без твоего сердобольства. Оно всё-таки зачастую не бывает лишним. Жалость помогает иногда сохранять жизнь.

– Ты хотела сказать, убивать медленнее.

– Ну, давай не будем. Ни разу не видела, чтобы у тебя дрогнула рука.

– Ты убиваешь из удовольствия, а я просто хочу продлить жизнь, – иссиня-чёрные глаза со строгостью смотрели на подругу. В голосе старухи не прозвучали ни жалость, ни раскаяние.

– Ты, конечно, права, но если бы я тебя не знала так давно, дала бы хорошую затрещину! Думаешь, я знала, что буду этим заниматься, когда была маленькой? Я же не предполагала, что всё так сложится, когда моя прабабка предложила мне передать волшебство. Эта старая ведьма слово ещё такое удачное подобрала! Волшебство! Я по дурости, маленькая была, согласилась. Думала, что волшебство, это что-то сказочное, – ручка завела линию иероглифа кукле под мышку. Пупс моргнул. – А это оказалось вовсе не волшебством… – старуха на какое-то время замолчала. – Вот только зачем умирать и кому-то передавать наш дар? Я люблю жить, и неважно, что для этого мне приходится иногда убивать…