Забытые крылья

– Мне это показалось несправедливым, – отлично заметив его реакцию, напористо продолжила Маргарита. – Я уже давно думала заняться помимо своей основной работы личным продвижением художников. Жанр, в котором вы работаете, не очень популярен, но у меня есть опыт и связи, в том числе за рубежом, и я думаю, у нас может получиться очень интересное сотрудничество. Что вы об этом думаете?

«Если бы она хотя бы ненадолго перестала смотреть на меня, словно какая-то камера наблюдения, было бы гораздо проще», – подумал Вадим и медленно ответил:

– Хочется больше узнать о деталях.

– Конечно, – быстро кивнула она. – У вас есть еще работы помимо серии «Пульс города», которую купила та страховая компания?

– Да, у меня в мастерской много работ.

– Для начала я бы на них посмотрела. Затем отберем, и, если материала будет достаточно, я организую фотосессию и предложу дружественной галерее провести выставку. Дальше будем действовать по ситуации – это могут быть и выставки, и прямые продажи, и в перспективе аукционы. Эта работа требует времени, но я привыкла действовать быстро. Вы будете платить мне процент от прибыли – а значит, я заинтересована в том, чтобы вы заработали как можно больше. Идет?

С того разговора прошло всего четыре месяца – и его первая в жизни персональная выставка уже была организована. За три недели до вернисажа Маргарита прислала Вадиму список «особых гостей», и он с трудом поверил в реальность происходящего. Маргарита Гант делала имя и себе, и ему – и делала это виртуозно.

– Марго! Вы сегодня как-то особенно восхитительны, – Вадим знал, что избитые комплименты прекрасно сочетаются с его хрипловатым голосом и богемной внешностью и с удовольствием говорил дамам то, что в устах любого другого мужчины звучало бы несусветной пошлостью.

– Спасибо, – она коротко улыбнулась, но голос ее остался деловым, – но сегодня ваш день. Хотите еще раз пройтись по залам? Время есть. – И, нажав овальную кнопку рации, арт-менеджер заговорила с кем-то из команды монтажа.

Глава 16

Два часа спустя галерея гудела от голосов, сотрудники бегали между представителями прессы, призывая снимать картины без вспышки, а Вадим пожимал руки, отвечал на вопросы и принимал комплименты гостей, которых подводила к нему сдержанно сияющая Маргарита.

За долгие годы затворничества Вадим подрастерял контакты в художественной среде: многие важные люди уехали, их места заняли другие, да и ряды коллег сильно обновились. Теперь он старался запомнить как можно больше имен и лиц: у него было приятное предчувствие, что происходящее сегодня – только начало его новой жизни.

Тщательно наряженная Майя Васильевна Невельская стояла чуть поодаль от сына – так, чтобы слышать приятные слова, которые ему говорят, но при этом избежать невпопад задаваемых вопросов, которые часто обрушиваются на тех, кто расположился слишком близко к герою дня.

Она с интересом рассматривала зал и публику, свободно, с большими интервалами развешенные картины сына, в которых ничего не понимала, но которые считала великолепными как минимум из-за фамилии на афише выставки. Улучив момент, когда турбулентные потоки вокруг сына немного схлынули, она подошла к нему и интимным жестом взяла под локоть.

– Вадим, я тебя еще раз поздравляю. Это успех. Поверь, у меня чутье! – проговорила она чуть громче, чем следовало.

– Мамочка, спасибо! Ты хочешь чего-нибудь? Там фуршет…

– Не сейчас, дорогой. Я наслаждаюсь твоим успехом! Как жаль, что отца нет с нами, он бы гордился тобой! – Майя Васильевна вынула из крохотной вечерней сумочки белоснежный платочек и принялась тщательно промакивать совершенно сухую сеточку морщин над нарумяненными скулами. У нее в ушах покачивались старинные серьги с александритами, а расплывшуюся фигуру туго обтягивало длинное фиолетовое платье. – Вадим, я хочу тебя спросить: а где твоя семья?

– Надя скоро приедет. С Мариной Юрьевной. А Лешка не смог сегодня, да он и не любит особо такие тусовки. Он на днях заглянет.

– Не любит? – Майя Васильевна театрально развела руками и еще шире распахнула глаза. – Как можно не приехать посмотреть на успех отца! Я не понимаю. Нет, не понимаю и никогда не пойму. А Марина здесь вообще ни при чем…

– Мамочка, прошу тебя, давай не сейчас, а? – Вадим успокаивающим жестом положил ладонь на фиолетовый локоть Майи Васильевны и вопросительно кивнул подошедшей к ним Маргарите. – Ну как?

– Вадим Игоревич, все прекрасно. Полный успех. Впрочем, я не сомневалась. – Всегда спокойная и по-деловому собранная Марго сейчас раскраснелась и буквально светилась радостью. – Я с самого начала знала, что так и будет.

Она смотрела на Вадима восхищенно и ликующе, и он вдруг ощутил болезненный укол в груди. Когда-то так на него смотрела Надя. Очень давно.

– Майя Васильевна, вы сегодня просто сногсшибательно выглядите! – Арт-менеджер повернулась к матери Вадима и окинула ее помпезный наряд подчеркнуто восторженным взглядом. Польщенная вдова с энтузиазмом ответила: