Забытые на обочине

Камин разгорелся. Света Алла не включала и стояла у камина, тонкая, неподвижная, в открытом платье. Потом щагнула к музыкальному центру и нашла в стойке граммпластинку. Полилась музыка - старый американский джаз. Алла спросила не поворачиваясь.

- Потанцевать не хочешь?

- Я разучился. - поежился Гриша. - Боюсь как-то...

- Совсем не умеешь?

- Да нет. Молодым, в Риге, я был королем чарльстона. А потом...

- Что потом?

Гриша попытался засмеятся.

- Я же десять лет не то что не танцевал, а даже руки девушкам не пожимал... Сестры, санитарки это как-то в стороне.

- Серьезно? - она подняла голову и шагнула к нему.

Гриша смутился.

- Ну, однажды, года три назад, когда я уже сильно на поправку пошел, санитар Кислов повел меня в компанию... К женщинам. Я думаю, ему так наш главный врач приказал. Но они оказались какие-то очень нахальные. Напились, песни орать начали. И танцевали, как обезьяны прыгали. Я домой, то есть в психиатрию попросился.

- Ну, давай, попробуем.

Она положила руки ему на плечи и Гриша сделал несколько поворотов. Он касался девушки с такой осторожностью, словно она была закипевшим и уже раскаленным самоваром.

- Возьми меня потверже, Гриша. - с легким капризом сказала Алла. - Ты же меня совсем не чувствуешь.Так по настоящему не танцуют.

Гриша старался не дышать, чувствовал тонкий запах духов и тела девушки и голова у него закружилась. Разгоревшийся камин бросал световые блики в комнату. Музыка мягко оборвалась, Алла не снимала рук с его плеч и сказала грустно.

- Постарела я, Гриша. И ничего прошлого уже не вернуть.

Гриша молчал, понимая, что возражать не следует, да и что тут возразишь? Он сказал, едва сдерживаясь.

- Я вернусь из Ярославля. Обязательно.

- Возвращайся. - она быстро и сильно прижалась к нему, потом так же резко отодвинулась. - Ложись спать, Гриша. Про камин не забудь.

Гриша просидел у затухающего камина, пока угли не покрылись пеплом. Потом ещё раз позвонил в Москву Мише Фридману и опять безрезультатно, трубки в студиии "Ориент-Арт" никто не снял. Гриша разделся и лег спать.

...Да и не мог никто подойти к телефону студии "Ориент-Арт" по той простой причине, что вся эта производственно-жил-площадь была опечатана, на завтра предполагалось провести там доскональнейший обыск с пристарастием. А сам владелец квартиры Михаил Михайлович Фридман это поздний час уже нескучно проводил в изоляторе временного содержания районной милиции. Компания подобралась справная - парочка торговцев наркотиками (один цыганенок), трое айзербайджанцев (наводили свой "порядок" среди овощной троговли на рынке) и доктор наук, крепенько поколотивший свою любовницу (жена сдала его в милицию). Охрана относилась к ним снисходительно. После полуночи за небольшую мзду даже потихоньку принесли бутылку водки, не говоря уж про закуску. Бутылку выпили втроем: Михаил, Доктор и один из наркоторговцев. В газете, в которую была обернута принесенная бутылка водки, обнаружился кроссворд и после того, как повечеряли, принялись его разгадывать. Доктор в этом деле оказался полный лох, ничего не смог подсказать. И Михаил с Наркоторговцем минут за сорок почти полностью справились с кроссвордом. Потом увалились на жесткие нары поспать и, только смежив очи, Михаил вспомнил, что его исподволь тревожило весь день в этом приюте неунывающих.

Своего задержания он не боялся ни на грамм! Ни первый раз и наверняка не последний. Более чем штрафа и какого-либо административного наказание за копирование и всякое изготовление "пиратской" видео-продукции - не полагалось. Пока только поговаривали , что этот вид бизнеса будет караться по всей строгости международныъх законов. Тут Михаил знал твердо, что предельно - через семьдесять два часа выйдет на волю. А инкриминировать ему изготовление "порно-фильмов" - это ещё нужно суметь доказать. На месте преступления не пойман. Отснятых кассет с этой "сладкой" продукцией Михаил дома не держал. И, стало быть, если его, Михаила Ф., никто из дружков не продаст, то и такого обвинения ему не вчинят.

А тревожился он из-за того, что вдруг понял, что отправка Гриши Нестерова в Степановск - это чудовищная ошибка. Такую ошибку можно было свершить только с жестокого похмелья.

Только теперь до Михаила дошло, что он отправил к заведомо опасному Витьке Заварову человека неподготовленного, наивного и, в общем-то, совершенно беспомощного, при всей его физической силе! Шутки шутками, но ведь Гришаню и действительно можно было киллером пристроить, только умеючи "лапшу на уши повесить". Сказать, к примеру, что убийство требуется во имя высших интересов родины, или придумать ещё какую-нибудь идейную причину.

Когда эта мысль дошла до сознания в полном обьеме - Михаил даже застонал от огорчения, на что Доктор тут же подал голос.

- Бабы сняться?

- Да.

- Пошли их в жопу, от них одни беды.

Правильно, согласился Михаил, но вслух не высказал этой мысли. Потому что, опять же, любая сколь-нибудь сообразительная и соблазнительная дамочка, при определенных услових, могла сейчас из Гриши веревки вить.