Забытые острова. Аннушка (СИ)

Последний бандит кинулся в лес. Продрался через кусты и исчез. В прятки решил поиграть. Вот только мне с ним играть не хочется. Разные у нас весовые категории. Он, поди, профи, а я – так, погулять вышла. Так что я ноги в руки и подальше, подальше. Навскидку стрелять все равно не умею. Мне сосредоточиться нужно, прицелиться хорошенько, а у него – автомат. Полоснет очередью – и привет, пишите письма. В общем, отбежала я, притаилась и жду. На берегу что-то орут, но мне сейчас не до них, тут вопрос жизни и смерти встал, причем моей жизни и моей смерти. Как-то вдруг я очень остро ощутила, что все, что тут, на островах происходит, это не игра, это всерьез. Как-то раньше воспринималось… ну не так. Да, бегала, стреляла, но это было… как в «зарнице» в детском лагере. Сейчас же…

Вот впереди шевельнулась ветка, среди кустов мелькнул смазанный силуэт. Я послала туда пулю, перекатилась, передернула затвор. В ответ полоснуло несколько коротких очередей. Мимо. Сдала задом, отползла в сторону, устроилась за гнилым пнем. А патронов-то осталось всего два. А что, если… Вот еще движение. Получи, сука! Перекат, затвор, ответные очереди. Крикнула, вроде как подранили меня, и жду. По сторонам гляжу, где эта тварь бегает. Вон, каска мелькнула за деревом. Приладилась, бахнула последним патроном. Гляжу – каска покатилась. Это что, тоже хитрость? И тут хлестнуло совсем с другой стороны. Я вжалась в землю, принялась отползать. Вроде, за кусты схоронилась. Только приподнялась отбежать подальше, как мне левую ногу ожгло, и она как отключилась. Я упала, перекатилась, чувствую – штаны у меня намокают. Это что, ранили меня? Ну все, теперь мне точно конец.

А вот он идет, тварь, автомат свой одной рукой держит. Ой, а у меня же еще есть пистолетик! Правда, такими пульками разве что в упор стрелять. Ну да ничего, еще пободаемся! Я тихонько в кармане игрушку свою нащупала, и жду. Подошел, здоровый такой, на плече камуфло разорвано и слегка кровит. Видать, чуть-чуть совсем я промазала, жаль. Что-то брякнул на своем буржуинском. А что я ему ответить могу? Только международное:

- Фак ю!

И левой рукой этот фак ему изобразила. А правой прямо в кармане на спуск нажала. Хлопнуло легонько, чуть слышно. В штанах, в кармане дырочка образовалась. И еще одна появилась у мужика под подбородком. И такое удивление у него на морде отобразилось – куда тебе с добром. Я руку из кармана вытащила и еще раз пульнула прямо в лоб, чтобы уже наверняка. Он покачнулся и упал. И прямо мне на раненую ногу. Ох я орала!

Но всему приходит конец. На мои вопли прибежал народ. Пока мы тут в индейцев играли, там, на берегу, мужики главаря бросили и последнего бандита оборотали. По-быстрому девок развязали, кроме одной – ну, сами знаете, какой, и побежали меня искать. Нашли. Притащили на берег. Дзетта меня увидела - ахнула, половину майки своей оторвала и принялась было меня перевязывать, но гостья наша у нее эту тряпку отобрала. Мужиков подальше отогнала, штаны с меня сдернула, морской водой рану промыла, не обращая внимания на мои матюки, потом ногу замотала, кровь остановила. И вовремя, а то у меня уже вальты пошли, еще немного – и в обморок бы грохнулась. Вот позорище было бы! А когда со мной закончили, итальянка повернулась к виновнице сегодняшнего торжества, закатила ей смачную оплеуху и сказала, как плюнула:

- Puttana!

И откуда-то с дерева раздалось:

- Puttana! Puttana! Пристрелить!

Бандитов по-быстрому порешили. Пытались допросить, но ничего не добились. Во-первых, языковой барьер мешал, а во-вторых, они упорно отказывались общаться. Ну и отправились в свой бандитский ад. А мы все вместе, собрав трофеи, потихоньку двинулись обратно в лагерь.

Стыдно признаться, но мужики меня донесли на руках. У меня вдруг такой откат начался, такая слабость, что даже стоять не могла, не говоря уж про «сидеть». Дали красную ракету, чтобы Лерка возвращалась. Потом меня лечили и залечивали. Утрешняя тетка оказалась операционной сестрой из какого-то австралийского госпиталя. Коренная аборигенка с хорошим еврейским именем Сара. Именно что тетка – такая плотная, коренастенькая, невысокая, чернявая, возрастом слегка за сорок. И дело свое знает отменно. Ей выдали аптечку из оранжевого ящика, спирт, кипяченую воду, а потом я грызла палку, чтобы не орать, потому что местной анестезии было явно недостаточно.

А когда все закончилось, и я, уже напрочь замученная, залеченная, умытая, перевязанная и переодетая, лежала на надувном матрасе с миской похлебки в руках, прибежала Лерка. Кинулась ко мне с разбегу, я едва успела убрать миску в сторону, обняла, прижалась и, наконец, разревелась. Через полминуты и у меня глаза были на мокром месте, а там и Дзетта захлюпала носом. Правда, обниматься не полезла, ну да мы с ней и без того крепко закорешились.