Забытые острова. Аннушка (СИ)

Нет, в кустики однозначно надо. Вот только будить людей совсем не хочется. Вот не люблю я это дело! И когда меня будят, тоже не люблю. Попыталась самостоятельно выползти – больно! Да так, что аж в глазах потемнело. Пока мультики в голове пережидала, слышу – зашуршала большая палатка, и через секунду рядом со мной Дзета нарисовалась. Без слов все поняла, помогла подняться, до места доковылять, дела свои справить, обратно вернуться. Неудобно – жуть! И не в том неудобство, что человек сторонний рядом, нет. Да и не чужая мне эта гренадерша. Неудобна сама ситуация, с моей ногой сейчас только по кустам и скакать, хоть судно по каналу заказывай. Может, бывают надувные?

Кое-как вернулись обратно, заползла я на место, укрылась своим одеялком. Итальянка мне шепнула тихонько десяток слов на своем родном, я только «грацие» распознала и «Санта Анна». Потом она меня перекрестила и к себе сбежала, а я одна осталась. Нога ноет, сна ни в одном глазу. Взяла фляжку с водой, специально с вечера рядом оставленную, отпила пару глотков, на место вернула. Поворочалась, насколько позволяла нога, слоников-овечек посчитала, а сна как не было, так и нет. Вокруг тишина, гнусь всякая ночная жужжит, все нормальные люди спят, а я лежу, как дура, да еще эта нога… Ну раз все равно не спится, попытаюсь поразмышлять. Может, отвлекусь.

Зажгла маленький фонарик, добыла из-под подушки блокнот и карандаш и принялась думать. Вот ведь какая хрень! Мы без малого три недели живем как живется. Напали – отбиваемся, ништяки выпали – радуемся. А дальше-то что? Я же ведь, типа, главная. И рано или поздно этот вопрос мне зададут: так что же дальше? И я должна суметь ответить. Или уж так людей направить, чтобы вопрос этот вовсе не возникал. И за что мне такое наказание? Вот никогда в жизни не хотела командовать. И сейчас легко бы отдала все права подходящему челу. И обязанности вместе с этими правами. Только вот кому? Та сучка из леспромхоза с радостью бы ухватилась за власть. Только вот ей я ни за что людей не доверю, а остальные и сами не рвутся. Им хорошо: за них все решают, говорят, что делать, и голова у них совсем не болит. Зато у меня… Завтра вернутся мужики, и я должна выкатить решение и его обосновать. И убедить всех в своей правоте. Что делать, я уже знаю. А как это сделать? Ну ни разу я не вояка. Слова «тактика» и «стратегия» для меня пустой звук. Вывод – нужен военный министр. Или, хотя бы, человек, который служил и знает, как правильно действовать. А вообще – мне опять страшно. И уже не с сегодняшних приключений, а с завтрашних. Мне же придется людей под пули посылать. Я-то теперь пару недель точно на заднице просижу, а они пойдут. И если я плохо все придумаю, их ранить могут, а то и убить. Как-то теперь мне все это близко и остро почуялось. Наверное, потому, что сама по грани прошла.

И вот сижу я - вернее, лежу, черкаюсь в блокнотике. Башка трещит, нога стреляет – полный кайф. Но работа все же хоть как-то отвлекает, а иначе – хоть волком вой. Раньше, бывало, читаешь книжки про войну, про госпитали, про страдания раненых, и это все как-то отстраненно воспринимается. Потому что чужое это, не может человек свои переживания сопоставить с книжными, не болело у него так, не дырявили ему руки-ноги. А сейчас я вполне понимаю тех солдат с Великой Отечественной, с Афгана, с Чечни. И моя дырка в ноге тогда считалась ведь легким ранением. А те, у кого тяжелые? Им-то каково было, если я от легкой раны готова на стенки лезть?

Я задумалась, мысли убрели в сторону, но тут у второго входа в палатку что-то зашуршало. Если кто не в курсе, у современных палаток зачастую есть два входа с противоположных сторон. Так вот: как зашуршало, я в один миг и про ногу, и про голову забыла. Рывком на пузо перекатилась, фонарь погасила, письменную принадлежность скинула куда придется, к себе верную «саежку» придвинула, с предохранителя сняла и замерла. Сразу и боль куда-то отступила. Вернее, я просто о ней забыла. Лежу, слушаю, что вокруг происходит. А вокруг тишина, только у второго тамбура палатки, там, где моя голова лежит, кто-то возюкается.

- Кто там?

Как-то мой шепот вышел нервно. Испугалась что ли? А хоть бы и так – это мне не помешает, пуганая уже.

- Стрелять буду!

И тут же без задержки в ответ такой же нервный, как и у меня, шепот:

- Анна Аркадьевна, не стреляйте! Это я.