Забытые острова. Аннушка

Добирались с перерывами чуть не до самого сеанса. Я уж начала бояться, что рыба протухнет. Да и пить хотелось, а фляжку-то я заказать не догадалась. К лагуне вышли, там камней поменее стало, идти полегче, да и Борюсик вон уже круги нарезает. Нас увидел – бегом навстречу кинулся. Я на него Лерку свесила – пусть сделает мужскую работу – а сама ломанулась наверх. Успела. В смысле, добежать успела, а вот продумать список – нет. Пришлось на ходу сочинять, но, вроде, ничего не забыла: паек на завтра из расчета на троих, комплект посуды Лерке, медицину, рыболовные снасти, пилу (вспомнила, наконец!), себе новую рубаху… Да мало ли всяких хозяйственных мелочей! Пока в планшет тыкала – Борюсик с пациенткой добрались. Тут как раз я завершила ритуал и отбежала на положенную дистанцию. У нашей новенькой и так глаза немаленькие, но когда она увидела, как на пустом месте появляется куча ништяков – они у нее, кажется, еще вдвое увеличились.

Ладно, дело сделано, пора приниматься за рыбу, пока она еще не завоняла. Тут, у костра чистить не стоит – запах, да и отходы – нечего всякую живность приманивать. Отбежала подальше, в пять минут все распотрошила, требуху прикопала и обратно вернулась. Гляжу – Борюсик успел Лерке палку вырезать, и она уже пусть и с трудом, но самостоятельно ковыляет. В самом деле – не водить же ее по нужде каждый раз. Но сейчас не до них, нужно придумать, как рыбу готовить. Глины здесь нет, песок и камни, листьев тоже не видать, придется на палочках жарить. Вот пусть Борюсик вертела и организовывает, пока я со специями развлекаюсь.

Поставила на огонь котелок с водой для чая. Пока наливала, мельком глянулась в воду: мать моя женщина! Под каждым глазом по шикарному такому бланшу, всю морду перекосило. Неудивительно, что девчонка от меня так шарахалась! Ладно, сойдет через недельку, а пока надо с готовкой закончить.

Маялась, возилась, наконец соорудила над углями приемлемую конструкцию, над которой водрузила свой улов. Рыба готовится быстро, но все же не мгновенно, и я, устроившись поудобнее, приготовилась ждать еды под рулады пустого желудка. Заодно подумала, что в хозяйстве не помешали бы фольга и сковородка. Принялась записывать мысли в блокнот, пока они не сбежали, и тут Лерка ко мне подползла, на колени встала и говорит:

- Muito obrigado, senhora Anna

И толканула речь минут на пять, из которой кроме «грасиас» я ничего не поняла. Поглядела растерянно на Борюсика, а тот пожал плечами и выдал:

- Сеньорита Валерия благодарит за свое спасение и проявленную к ней доброту, просит прощения за выказанное вначале недоверие, считает себя в большом долгу перед тобой и клянется многократно этот долг вернуть. Еще просит не прогонять ее, она быстро поправится и будет во всем помогать. Она хорошо умеет готовить и знает множество блюд из рыбы.

- Борюсик, ты что, он еще и бразильский знаешь?

- В Бразилии говорят на португальском.

Мне показалось, или этот крокодил решил меня подначить? Ну да, я знаю не все на свете. Вот только не зная про Бразилию, я вполне неплохо устроилась на бывшем необитаемом острове, а Борюсик без меня либо помер бы с голоду, либо попал в рабство к тому англичанину. Так что нефиг умничать, я ему это ехидство еще припомню. А Лерка, глянь, так и стоит на коленях, напряглась вся, ждет, что я ей отвечу. Вот шибануло девчонку! Ладно, надо уже произнести свою речь.

- Переводи, Борюсик, - важно кивнула я толмачу.

И потом бразильянке-обезьянке:

- Лерка, что ты, млин, себе напридумывала? Никто тебя никуда не прогонит, разве что сама захочешь смыться. Поработать – да, придется. Кто не работает, тот не ест. Но вообще, не переживай. Ты, вижу, девчонка нормальная, без закидонов, так что не парься, все будет путем.

И еще на те же пять минут всякого подобного. Она, понятно, не поняла. Обернулась к Митрохе, а тот, засранец, всю мою красивую речь уложил в десяток слов. Спрашивается, на кой черт я старалась? Это что, бунт на корабле? Однако, сеньорита Валерия успокоилась, расслабилась, и – вот же, млин, вечное женское – опять разревелась. Но, уже чувствовалось, это от облегчения. Я подсела поближе, обняла новенькую, подставив ей под промокание укороченную рубаху вместо жилетки, и попробовала представить себя на ее месте. А ведь жутенько выходит: вдруг, ни с того, ни с сего, зафинтилили ее куда ни попадя, вокруг никого, помощи не дозваться, ногу вывихнула, есть-пить охота, а взять то и другое негде. С нерабочей ногой и плитку свою не найти, да и вообще страшно. А тут еще приходит какая-то ведьма, достает нож… Бр-р-р! Это я тут кайф словила, а она, поди, совсем наоборот. Потом еще ожидание решения своей судьбы… Неслабый напряг, если разобраться. Ну, по полной напрягло, по полной и отпустило. По сути – пятнадцать лет, сущий ребенок, хотя характер имеется. Пока ковыляли с ней, не пискнула ни разу. И есть-пить не просила. Кстати, о еде: рыба-то как раз готова!