Забытые по воскресеньям

В октябре 1986-го Клод привез Элен несколько коробок с ее личными вещами. В тот момент ей было шестьдесят девять лет, она жила в Париже и уже десять лет работала у «Франка и сыновей»[76] на улице Пасси помощницей швеи.

Тринадцать женщин трудились на восьмом этаже большого магазина, в светлой мастерской с видом на улицу Пасси, откуда ей, правда, никогда не удавалось разглядеть чайку. Она занималась подгонкой готовой одежды и туалетов высокой моды, которые потом гладили и упаковывали в шелковую бумагу. Сотрудницы сидели вокруг большого стола и шили – на руках или на машинке, в зависимости от работы, которую требовалось произвести.

Элен была счастлива, долго не хотела уходить, и заведующий не увольнял ее до шестидесяти восьми лет. Жила она в XVI округе, в двух шагах от магазина, и часто навещала прежних коллег.

Квартиру ей предоставила графиня, обитавшая на улице де ла Помп, денег она не платила, но обшивала аристократку и трех ее дочерей. Они выбирали ткани и модели, а Элен претворяла их в жизнь.

Клод в лифт не сел, пошел по лестнице на четвертый этаж и в дверь стучал с колотящимся сердцем – не столько из-за нагрузки, сколько от предвкушения встречи с Элен.

Она открыла дверь, и Клод почувствовал запах воска и бумаги. В лице Элен ничего не изменилось, разве что появились очки, и была она не в платье, а в брюках. А еще Элен стала совсем седая. Они долго не размыкали объятий.

Клод рассказал ей о Фатихе, выкупившей кафе папаши Луи, красавице-алжирке, чьей главной отличительной чертой была смешливость. Элен сказала, что имя «Фатиха» напоминает ей название красивой песенки.

Оставшуюся часть дня они пили чай – Элен наполняла чашки каждые десять минут и читала Клоду из разных книг, напечатанных не на Брайле. Она выбирала наугад из своей скромной библиотеки, открывала на первой попавшейся странице и говорила: «Слушай! Сегодня ты слушаешь, а я читаю!»

Элен долго посещала сеансы логопеда, и он справился с ее дислексией.

Говорила она излишне громко и так четко артикулировала, что не понять ее было бы невозможно. Клод едва не расплакался, так его растрогала детская горделивость Элен.

Прощаясь, она сказала, что ей не терпится присоединиться к родителям и Люсьену, чтобы сделать им сюрприз.

Глава 69

Каждый год, 6 октября, бабуля кладет цветочный венок к подножию дерева, убившего ее детей. 5 октября ей доставляют белые лилии и красные розы. Ближайший флорист живет в двадцати километрах от Милли, раньше она звонила в магазин, а теперь просит Жюля делать заказ через интернет. Достаточно зайти на сайт «Поставка траурных цветов» и выбрать «букет цветов на похороны, цветочную подушку для похорон или композицию Печаль».

6 октября она выходит на улицу в восемь утра с цветами под мышкой и тростью в руке, сорок пять минут ковыляет до дерева, кладет венок с вышитой лентой и возвращается домой.

Дедуля никогда не сопровождал ее и не подвозил на машине, потому что ненавидит этот ритуал.

Меня и Жюля бабуля категорически отказывалась брать с собой. Похорон родителей нам избежать не удалось, но от «цветочной церемонии» она нас избавила. Бабуля ни разу не села в попутку, кто бы ни предлагал подвезти ее.

Каждый месяц, в субботу, когда я не дежурю, мы с Жюлем проходим мимо венка, если идем в «Парадиз». Первые две недели жизни цветы делают все возможное, чтобы выглядеть достойно, но в конце месяца совсем теряют краски. В ноябре венок превращается в коричневую кучу, которую водитель, едущий на большой скорости, легко может принять за животное или выброшенную в кювет одежду.

После первого снегопада кто-нибудь убирает «останки». Мы долго считали, что это делает один из дорожных рабочих, но Жюль, когда ему было пятнадцать, случайно узнал, что это дедуля.

Прошлой зимой он оставил венок гнить у дерева. К весне осталась только белая лента с едва читаемыми словами: «Простите меня».

Глава 70

Элен умерла ближе к вечеру.

Она ушла, оставив нам свою любимую легенду о том, что птиц на Земле живет ровно столько же, сколько людей. А любовь – это когда у нескольких человек одна, общая птица.

* * *

Роза спросила Клода, хочет ли он взять на память об Элен какое-нибудь платье или шарфик. Он выбрал фотографию Джанет Гейнор.

Глава 71

Воскресенье, 6 октября 1996 года.

Между пятью и шестью утра она размышляла, лежа на кровати рядом с негодяем, притворявшимся спящим.

Обозвав его сволочью – сердце ее никогда не колотилось так сильно, даже когда она рожала близнецов, – Эжени хотела пустить ему по пуле в оба колена и усадить до конца дней в инвалидное кресло, но сочла такую боль недостаточной. Он ведь продолжит жрать, пить и спать, как прежде. И все будут считать его жертвой. Нет, все должно измениться, но в тюрьме она не выживет. Никто не заставит ее покинуть собственный дом – и уж точно не он, мерзавец, спавший с невесткой, подонок, на которого она потратила жизнь. Этот сукин сын унизил ее худшим на свете способом. Переспав с женой сына, их сына.