Забытые руины

Причины, упомянутые выше, и те, о которых речь пойдет далее, позволяют выделить пять главных эпох в многовековой истории Великого торгового Кольца:

1. Зарождение. Когда первые государства будущего Кольца стали подписывать единые торговые соглашения, во многом противоречивые и часто предаваемые забвению ради сиюминутной военной выгоды.

2. Объединение. Когда большая часть государств подписали единый «Торговый свод», согласились принять алентийские мерные слепки, ввели долгий (общий) язык и выступили за немедленное прекращение Второй Месатоланской войны.

3. Расцвет. Когда появились «караваны жизни» – торговые пути. На их преодоление уходило до двух десятилетий, и сами караваны превращались в передвижные торговые города, численность которых порой оказывалась сопоставимой с численностью городов оседлых.

4. Упадок. Когда военные караваны, призванные защищать отдаленные торговые пути, занялись насильным присоединением к Кольцу новых государств, что привело к началу Третьей Месатоланской войны.

5. Распад. Когда своды и соглашения, заверенные печатью Кольца, были отозваны большинством государств, а по разным землям появлялись десятки Малых торговых колец, начавших соперничество друг с другом, порой приводящее не только к экономическому, но и к военному противостоянию.

Некоторые исследователи – такие, как благополучно почивший Гаон Свент из Ликинора, настойчиво выделяют эпоху Нового рассвета, или Возрождения, указывая ей место между эпохами Упадка и Распада, когда угасла Третья Месатоланская война и возродились некоторые из «караванов жизни», однако подобное нововведение представляется весьма сомнительным, учитывая непродолжительность и неоднородность указанного периода.

«Краткая история Великого торгового Кольца». Саалдин из Гулемы

Мне уже не в первый раз казалось, что я иду по кем-то заранее проложенному пути. Всякий раз, выбирая направление, я лишь позволял обмануть себя иллюзией свободы.

«Мы все знаем, какой выбор ты сделаешь, но тебе все равно предстоит его сделать».

С этими словами чужестранец, приехавший под знаком Магуль Индра, обратился к моему отцу. Этими словами меня встретил Мурдвин в Подземелье Искарута. И сколько бы я ни вслушивался в их голоса, а равно и в десятки других голосов, обращенных ко мне с тех пор, как я бежал из родной нейлы, не мог разглядеть скрытых за ними связей.

Будто все эти годы кто-то вел меня вперед, помогая одолеть самые опасные из препятствий, затягивая в водоворот безумства и всякий раз исподволь указывая путь к спасению, и все это не для того, чтобы испытать меня, а чтобы привести к цели кратчайшей дорогой. Но какова эта цель, я не могу даже предположить.

Должен был погибнуть в тумане Багульдина, в стычках с наемниками Орина и Птеарда, в схватке с маргулами и среди личин выродившегося города, но всякий раз оставался жив, и как бы мне того ни хотелось, не могу сказать, что спасением был обязан исключительно своей ловкости и прозорливости. Мне и моим спутникам везло. Везло, если подумать, слишком часто. А в минуты, когда одного везения, даже сáмого исключительного, было бы мало, о себе давал знать браслет.