Забытые смертью

— Да бросьте! Она на три года старше меня. Да и уровни у нас разные. А к тому же мужик не должен в подчинении у бабы быть. Лишь на равных. Что следить за собой стала, так это здорово. Считаться с нами начала, уважать нас и себя. Что в том плохого? Радоваться должны. Ирина из колоды женщиной становится. Теперь с нею работать будет проще и приятнее. Прежде всего вам. Мне-то что? Я— в пути, — отмахнулся водитель.

Серега, едва уехав с профиля, забывал об Ирине тут же. На геологоразведочной базе, в других отрядах хватало девчонок. Все они по-доброму относились к нему. Случалось, иная в щеку чмокнет за доставленное письмо. Другая обнимет, поблагодарит за выполненный заказ или просьбу. Девчонки обстирывали, кормили. Спокойно оставляли на ночь в своей палатке, зная: Сережка никогда не позволит себе ничего лишнего. Случалось, за месяц ни разу не был в Иринином отряде. Ездил по профилю, из отряда в отряд и на базу. А если и приезжал, то ненадолго. Разгрузят аммонит взрывники, и Серега тут же уезжает, даже не увидев Иру, не поздоровавшись с нею.

Шло время. И, пробившись однажды через дожди и слякоть, приехал Серега в отряд взрывников. Привез продукты, спецовки, почту. Все, что уже больше месяца просили взрывники для жизни и работы.

Никто из водителей не соглашался ехать на этот профиль. Сам в грязи захлебнешься и машину угробишь. А уж коли застрянешь, выволочь будет некому. И тогда хоть живьем в берлогу.

Ирина по рации требовала продуктов. Грозила: если не привезут, то остановит работы, снимет людей с профиля и приведет на базу.

Начальство знало: у Ирины от слова до дела — один шаг. И упросило поехать в отряд взрывников, одолеть осеннюю распутицу самого надежного — Серегу.

Когда под утро, усталый и продрогший, он подъехал к палаткам взрывников, первой к нему подбежала Ирина. Сдавила в объятьях так, что кости захрустели, нечем стало дышать. Серега едва на ногах устоял.

— Приехал! Добрался! Черт ты наш чумазый! — радовалась открыто, искренне, не замечая дождя, лившего словно из ведра.

— Добрался, — выдохнул, едва освободившись из объятий. И, оглядевшись, сказал мужикам: — Разгрузите машину скорее, там продукты. А мне дайте место, часа на три. Я уже двое суток не спал.

— Иди в мою палатку. Отдохни, — опередила всех Ирина.

Умывшись, сняв с себя сапоги и комбинезон, он влез в палатку. И едва коснулся головой спального мешка, как тут же заснул, не видя и не слыша ничего вокруг. Давно была разгружена машина. Геологи не только позавтракать, поужинать успели. И давно забыли о водителе, отсыпающемся в палатке. О нем здесь вспоминали, пока есть хотелось.

Сегодня взрывники не работали. Мешал дождь, и сейсмостанция отказалась принимать взрывы. Безделье непереносимо на голодный желудок, на сытый — все иначе. Куда делось раздражение? Взрывники тихо переговаривались меж собой.

Помыкавшись по дождю, вернулась в палатку Ирина. Пользуясь сном Сергея, переоделась в сухое и прилегла рядом. Вначале думала о всякой всячине, потом и уснула.

Сергей проснулся от того, что сдавило грудь. Дышать было тяжело. Хотел повернуться на бок — не смог пошевелиться. Руки и ноги словно связанные. Кое-как вытянул руку и только тут понял. Спящая Ирина, забывшись, обняла его. За кого приняла во сне? Но уж очень отпускать не хотела. Не проснулась. Но какая горькая складка прорезала лоб… Увидев, Серега замер. Ира успокоилась. Но вскоре открыла глаза. Увидела, что лежит головой на плече Сергея, обхватив за грудь накрепко, взвалив на него ноги.

Она глянула на Сергея. Смутилась. Тихо отодвинулась к брезенту палатки.

— Извини, — покраснела до корней волос.

— Лучше бы ты спала, — вздохнул парень, успокоив Ирину.

В ту ночь, под шум проливного дождя, они до утра говорили, укрывшись одним одеялом, одной курткой на двоих.

Ирина рассказала Сергею о себе. Не жаловалась. Не считала свою долю корявой. Сергей скупо о семье поведал.

— Девчонок не было. Все времени не хватало. А потом, когда в геологию попал, совсем ни до чего стало, — вгляделся в Ирину и только тут приметил, что она перестала стричься.

И не только внешне менялась Ирина. Она уже не срывалась на крик ни с чего. Работать с нею стало много легче.

Она поделилась с Сергеем своими опасениями по работе, посетовала, что давно нет писем из дома от матери.

Как с другом, большим и давним, говорила, что из-за своего характера претерпела много неприятностей.

— Ты думаешь, я сама напросилась на этот профиль? Хрен там! В такую погибель по своей воле никто не сунется. Летом комары заживо сгрызали. Теперь бездорожье, болота доконали. А все почему? Да потому, что я с начальником экспедиции погрызлась. Сказала, что с ним надо сделать за его отношение к геологам. Что он нас не на работу, на муку посылает. Обещала не молчать об этом больше. Он и отделался от меня. Загнал, где черт свадьбу не правит. И доволен… Нет бы по совести. Месяц мы помучились, месяц — другие. Нужна же передышка людям…

— Мне не легче приходится, — признал Сергей. И рассказал, как на базе уговаривали его поехать в ее отряд.

— А я думала, ты сам вызвался…

Водитель рассмеялся громко: