Забытые смертью

— Живой сын. Слава Богу! Сохранил Господь его! Но ведь такое может повториться! И что тогда? — вздрагивала всем сердцем от страха старая мать. Ни с кем не поделилась она своей тревогой. Но к Ирине охладела вмиг. Ведь из-за нее могла лишиться сына. Еще тогда… А что будет дальше?

Виду не подавала. Молчала, крепилась, хотя в душе все кричало болью и обидой. Старушка находила в себе силы улыбаться. Ведь Ирина — жена сына. Он любит ее. А значит, надо все терпеть молча.

Сергей помогал своим по хозяйству: сена, дров заготовить на зиму. Соскучился человек по этой нехитрой работе. Она шла в охотку. Ирина, послонявшись без дела, отпросилась у Сергея к своим на пару недель. Обещала приехать, как только соскучится. Сергей посадил ее на поезд, следовавший в Харьков. И тут же вернулся домой.

Он тогда не обратил внимания на мать. А она будто тяжесть с плеч скинула. Выпрямилась. И спросила словно невзначай:

— А отчего ты с ней не поехал? Ее родню проведать?

— Успеется. У нас отпуск полгода. Я из дома не хочу никуда. Целых пять лет вас не видел. Пусть она своих навестит. А я — потом…

Сергей с головой ушел в домашние заботы. Едва управились с сеном, дровами, взялся ремонтировать дом. Покрыл железом крышу, перебрал полы, оштукатурил изнутри и снаружи, побелил, покрасил стены избы. Две недели давно минули. Но Ирина не писала, не возвращалась.

Поначалу Сергей не беспокоился. Даже радовался. Видно, хорошо приняли родственники, коль недосуг писать и возвращаться не спешит. Сергеи даже гордился, что так много он успел за ее отсутствие. Приедет — порадуется, похвалит. Поймет, что не ошиблась в выборе. «Мужик ценен не образованием, а умением своим», — думал Серега, обновляя крыльцо, ремонтируя забор вокруг дома.

Прошел месяц, полтора со дня отъезда Ирины. От нее ни слуху ни духу. Все в семье беспокоиться начали.

— Поезжай за нею! — советовали сестры.

— Телеграмму пошли, спроси, в чем дело, когда вернется? — настаивали братья.

Но Сергей ждал, не торопясь. Хотя в душе переживал больше всех. Он не понимал, что могло произойти с женой. Ведь помимо короткой телеграммы, полученной на третий день отъезда, что добралась до места благополучно, ничего не получал от нее.

— Может, заболела? — спрашивала сестра.

Сергей не верил. Ирина была не из болезненных. Она даже разговоров о болячках не терпела. Обрывала их, грубила, ее, как она признавалась Сергею, тошнило от этой темы. И кто бы не завелся, от Ирины получал жесткий отпор, колкие насмешки, полное презрение к разговорившемуся.

Сергей уже помог убрать картошку с огорода. И про себя решил: если от Ирины не будет известия еще неделю, вызовет на телефонный разговор.

И вдруг вечером пришла телеграмма: «Не волнуйся. Все хорошо. Жди письмо. Ирина».

Сухой текст телеграммы насторожил Сергея. Домашние радовались, что объявилась невестка. В письме объяснит, почему долго молчала. И только самого Сергея эта телеграмма не порадовала. Вроде обычная. Но без сердца, без тепла она. И стал ждать письма.

«Почему не позвала приехать? Не сообщила, когда сама появится? Хотя, конечно, все это в письме скажет. Но ведь обидно», — хмурился он.

До конца отпуска оставалось еще два месяца. Сергей ни одного дня не сидел без дела. Он углублял подвал в доме, когда сестра, вернувшись с улицы и пряча за спиною руки, заставила Сергея танцевать и показала письмо.

Отбив чечетку, вырвал письмо. И, даже не помыв руки, заспешил к окну читать долгожданную весточку.

«Здравствуй, Сережка! Как ты там, в своих Липках? Наверное, по горло делами занят и забыл, когда начинается и кончается день? Иначе не может быть. Ты слишком безупречный, слишком хороший человек. Таких уже не сыщешь. Тебя надо под колпаком растить, как редкий, единственный экземпляр, сохранившийся от неолита. Хотя в тот пещерный период вряд ли был такой экспонат, как ты, неповторимый, неподражаемый. Я вовсе не шучу, не издеваюсь, я — на полном серьезе…

Сережка! Милый! Ты так хорош, что достойных тебя уже нет на земле. Вот и меня ты жить заставил, убедил в нужности, необходимости. Помог поверить в себя. И поднял меня, осмеянную и обманутую, над пересудами и сплетнями, назвал своею. И любил чисто, без напоминаний о моей ошибке. Этого мне не забыть никогда, до конца жизни.

Милый мальчик! Ты помог мне родиться заново, стать прежней, совсем иной. Повернул сердцем к жизни. И это в тот момент, когда я совсем перестала ею дорожить. Ты не просто убедил, но и доказал, что нет в жизни ничего непоправимого. И я бесконечно благодарна тебе за это!

Ты моложе, но и во много раз сильнее меня самой и всех, кого знаю. Я — совсем обычный человек. Не имею твоей кристальной чистоты и алмазной твердости. А потому недостойна тебя. Не суди и не ругай! Хотя на это ты и вовсе не способен.

Я помирилась с тем, кто был первой любовью в моей юности. Обманув меня, он был жестоко наказан судьбой, много пережил, выстрадал и передумал. Я была уверена, что забыла и разлюбила его. Но ошибалась. Он всегда жил в моем сердце и памяти. И я не хочу, не могу, не имею права обманывать тебя. Ведь спасена тобою. От смерти. А жила им…