Забытые союзники во Второй мировой войне

Британцы вроде бы и окружали Абиссинию со всех сторон: под их контролем были пограничные с ней Кения и Уганда, Британское Сомали и (формально) Судан. Но политическая карта — плоская. А есть и «трёхмерка». Проблема для Британской империи заключалась в том, что рельеф местности там таков, что неподконтрольность Абиссинии всё равно не позволяла Лондону до конца выстроить в Африке свою «вертикаль»: построить сквозную железную дорогу от Каира в Египте до Кейптауна в Южной Африке[187].

Французы, в свою очередь, освоившись тогда на берегах сегодняшнего Джибути на стыке Красного моря и открытого Индийского океана, с одной стороны, конечно, лишали Британию свободы маневра. Но с другой стороны, и сами такой свободой не обладали: наличие независимой Абиссинии не позволяло им построить в Африке «горизонталь»: от Джибути на берегу Индийского океана до Сенегала на Атлантике.

В принципе, уже и этих двух факторов достаточно для того, чтобы понять, сколько комплексным оказывалась ситуация на северо-востоке Африки. Но, как я уже заметил, действовали там — и итальянцы.

Завоёванные Италией соседние с независимой Абиссинией земли сомалийцев (вокруг Могадишо) и эритрейцев — стержень того, что при Муссолини будет объявлено «Итальянской Восточной Африкой» и позволит ему провозгласить возрождение «Римской империи». Но «прицеливались» к этой части света итальянцы — уже тогда. Именно в 1889 году (то есть когда на берегу Красного моря высадились русские) итальянцы вынудили только-только покончившую с внутренними распрями Абиссинию заключить с собой так называемый Уччиальский договор. По нему, император Менелик, во-первых, признал переход к итальянцам прибрежных районов (что потом «аукнется» провозглашением независимой Эритреи уже в наши дни), а, во-вторых, по версии итальянцев, признал их протекторат Италии над собой[188].

«Протекторат» в те времена означал то, что «подопечные» осуществляли связи с внешним миром через своего «патрона». Кто же стал единственной державой, согласившейся на то, чтобы в обход этого договора принять эфиопскую делегацию и самой отправить к эфиопам своих посланцев? Россия!

Через Иерусалим

До поры до времени главным источником знаний о братской Абиссинии являлось для россиян подворье Русской церкви в Иерусалиме — одновременно и рупор, и стетоскоп русского православия в землях, расположенных за Босфором и Дарданеллами.

Именно по настоянию руководителя этого подворья, архимандрита Порфирия Успенского, еще в 1863 году обер-прокурор Святейшего Синода направил в адрес императорского МИД записки «Участие России в судьбе Абиссинии». Вот и патроном проекта «Новая Москва» стал не кто-нибудь, а обер-прокурор Синода Победоносцев.

Говоря сегодняшним языком, лидером этого проекта был Николай Иванович Ашинов. Про него известно не так много. Жил в 1856–1902 годах. Ближе к концу жизни оказался пациентом сумасшедшего дома. Единственный известный портрет (см. стр. 490) — из французской прессы. Про его карьеру до Абиссинии известно, что он был не очень успешным организатором новых казачьих станиц в Причерноморье.

Зато известно, какие аргументы в пользу своего предприятия он выложил Победоносцеву. Впервые на северо-востоке Африки он побывал еще в 1885 году. Природа этого визита остается крайне мутной, но тогда-то он и проложил дорожку к абиссинцам. И это в 1888 году позволило ему появиться в России в сопровождении эфиопских священников не абы-кабы, а на праздновании 900-летия крещения Руси.

Привезённые Ашиновым в Россию эфиопские монахи стали звёздами празднеств, совпавших, по случаю, с 10-летием знаменитого похода на Балканы — когда от турецкого ига были освобождены православные братья-болгары, а русская армия чуть не заняла Царьград-Константинополь-Стамбул.

И вот на этом фоне Ашинов презентует привезённых им с собой из Абиссинии живых и почти православных братьев ещё и из Африки. Они, оказывается, также ждут светлого часа освобождения от влияния миссионеров-англичан с иезуитами-французами и итальянцами. А тут, оказывается, что Николай Ашинов уже сделал первый шаг: основал на берегу Красного моря станицу «Новая Москва», которая могла бы стать перевалочным пунктом для проникновения в глубины Африки. Вот бы отправить туда полноценную экспедицию на помощь русским колонистам и абиссинским единоверцам!

Для славянофила Победоносцева уже одного этого было достаточно для того, чтобы представить проект Ашинова на рассмотрение самого императора.

Государство и церковь

И тогда в западной печати, и сегодня в трудах западных исследователей^{141} задаётся один важный вопрос. Была ли последовавшая экспедиция (по благословению Синода Русской православной церкви) предприятием частным или предприятием государственным?

С одной стороны, выражение «частное предприятие» в этом случае надо точно ставить в кавычки. Даже если рассматривать эту миссию только как сугубо духовную, частной её не назовёшь.