Забытые союзники во Второй мировой войне

Но первым из Стамбула к Кипру ушёл всё-таки «Микоян».

На прорыв

Капитан «Микояна» Сергей Сергеев пошёл на прорыв в ночь с 30 ноября на 1 декабря 1941 года. Вот как дальнейшие события описывает Г. Хорьков: «Вернувшись на судно, Сергеев вместе со своим первым помощником принял решение уходить с рейда как можно скорее и незаметнее, без разрешения властей. В 01.40 без объявления аврала матросы заняли места по съёмке с якоря. На баке темнела фигура боцмана Т. Мороза, приготовившегося начать по приказанию с мостика выборку якоря. Потихоньку заработал брашпиль, медленно пошла якорь-цепь. Ледокол понемногу начал двигаться вперёд. Как только якорь оторвался от грунта, Сергеев приказал дать самый малый ход. В сумраке ночи ледокол безмолвной тенью заскользил в сторону от берега. Только тихие всплески воды за бортом говорили о том, что он движется. Выйдя на фарватер, дали полный ход. В темноте валивший из труб чёрный дым был не особенно заметен, тем более что кочегары старались изо всех сил, чтобы ни одна искорка не вылетела из трубы»[212].

Расчёт был на то, что вражеские агенты не успеют передать информацию по всей цепочке. Конечно, зная немецкую-то любовь к «орднунгу», к порядку, на это сильно рассчитывать не приходилось. Но на оккупированных греческих островах, к счастью, сидели не немцы, а итальянцы: народ креативный, но всё-таки менее организованный и обязательный.

О том, как выглядят места, где прятался «Микоян» в начале своего пути по Эгейскому морю, миллионы россиян теперь знают не понаслышке. Это — как раз те заливчики, которыми изрезан берег нашей всероссийской здравницы, в каковую в последние годы превратилась та часть Турции.

В первый день, притушив огни в топках, «Микоян» прижался вплотную к скалам островка в Эдремитском заливе и там спрятался. Шёл же он по морю ночью. В первые две ночи повезло. Однако на третью ночь пасмурная погода сменилась на ясную. Тогда-то даже и безалаберные итальянцы всё-таки и обнаружили «Микоян». Его нагнали сразу три торпедных катера.

— Чей корабль? Куда следуете? — прокричали оттуда через мегафон по-английски.

— Судно принадлежит Турции, следует в Искендерон, — отвечали с «Микояна»[213].

Итальянцы то ли не поверили, то ли решили перепроверить. Головной катер поднял сигнал: «Следовать за нами! Курс — к Родосу!» К их полному удовлетворению, «Микоян» выполнил команду.

Почему же, спросите вы, капитан Сергеев так беспрекословно подчинился приказу фашистов, а не попытался оказать сопротивления? Во-первых, он уже имел дело с этими «героями», когда воевал в Испании. Во-вторых, курс на занятый итальянцами Родос частично совпадал с курсом на союзный британский Кипр. А по внутренней связи экипажу «Микояна» было передано два своих приказа. Первый: готовить судно к затоплению. Второй: если фашисты попробуют взять ледокол на абордаж, бить их чем попало: ломами, ножами, топорами.

Однако попытку подняться на борт безалаберные (или слишком самоуверенные) итальянцы так и не предприняли. А на подходе к Родосу капитан Сергеев резко изменил курс и приказал выжать из машин всё, что могли дать.

Фашисты сначала опешили, а затем бросились в погоню. Догнав «Микоян», стали опять кричать в мегафон. Тогда один из матросов этого, повторю, безоружного судна подполз к пожарному гидропульту и направил в рупор громкоговорителя сильную струю воды! Фашист с мегафоном упал, и по «Микояну» открыли огонь из пулемётов и автоматов. Одновременно катера стали обходить ледокол, чтобы лечь на курс теперь и для торпедной атаки.

Сергеев приступил к сложному маневрированию. В итоге итальянцы израсходовали весь запас торпед, но так и не попали! Катера повернули к Родосу.

Но на смену катерам пришли гидросамолёты, у которых тоже были торпеды.

И вновь — сложное маневрирование. Торпеда пронеслась мимо. Ушёл «Микоян» и от следующей торпедной атаки. Самолёты, не имея больше торпед, стали пикировать на ледокол. Один из снарядов попал в спасательный катер. Он вспыхнул, поскольку был загружен бочками с горючим.

— Катер за борт! — Под пулями к нему бросились боцман Александр Гройсман и матрос Павел Сизов. Они обрубили крепления и сбросили катер за борт.

Похоже, это и спасло «Микоян». Получив более 500 пулевых и осколочных пробоин, он оставил за собой след из деревяшек и даже спасательного круга с названием судна (то был круг со сброшенного в море спасательного катера). А тут погода новь испортилась. Потеряв из виду сам «Микоян», но обнаружив его спасательный круг, итальянцы посчитали, что дело сделано, и даже раструбили об уничтожении советского судна.

Дошла эта весть и до британцев на Кипре. И когда «Микоян» на следующий день, проскочив теперь и Анталью (да-да, места все знакомые), всё-таки появился на горизонте, британцы даже думали его атаковать: приняли его поначалу за сторожевой корабль немцев или итальянцев. Но и здесь обошлось!

Иными словами, «Микоян» прорвался. И из его моряков вообще никто не погиб![214]