Забытые страницы русского романса

И ведаю: мне будут наслажденья
Меж горестей, забот и треволненья.
Порой опять гармонией упьюсь,
Над вымыслом слезами обольюсь».

На это Метнер ответил Дурылину из Монморанси, где он тогда жил: «Если бы вы знали, как подчас дико и одиноко чувствую я себя здесь, во Франции, то вы поняли бы, какое значение может иметь для меня подобный Вашему привет с Родины. (...) Только и забываешься каким-то сном, когда с головой погружаешься в работу. И вот, представьте себе,— как раз в день получения Вашего письма я был погружен в некий сон, именуемый „Элегией“ Пушкина, „упивался“ ее „гармонией“ и работал над выпеванием ее божественных стихов...» (28. IX 1929). Всего на стихи Пушкина Метнер написал 32 романса. Первый из них «Я пережил свои желанья» (соч. 3, № 3, 1904 г.) он не любил, хотя и создал две его редакции (2-я ред. вошла в соч. 29). «Это, кажется, единственная вещь, которую я не терплю,— писал он Н. Г. Райскому, первому исполнителю своих романсов,— между нами — мне кажется, что там я ровно ничего не пережил, чего я не скажу ни про одну свою песню. А, может быть, и пережил, но не переживаю». Следующим был «Зимний вечер» — этот романс очень понравился Э. К. Метнеру, который в январе 1904 года сообщал А. Белому, что «брат... сочиняет один романс за другим. Он только что написал великолепную и первый раз проникнутую русским духом музыку на слова Пушкина „Буря мглою небо кроет“ („Зимний вечер“)... Грустно задумчивая радость...».

Откликаясь на просьбу М. Дейши-Сионицкой дать для ее концертов («Музыкальные выставки») что-либо еще не исполнявшееся, Метнер передал ей рукопись именно этого романса.

Случайно ли обращение к этому стихотворению Пушкина? И да и нет. Не случайно потому, что оно вдохновило не один десяток композиторов. Мне очень нравится простой романс (скорее, песня) М. Яковлева, современника и лицейского соученика Пушкина, более сложный романс Г. Свиридова — в нем много разнообразных красок и в изображении картин природы, и в «житийных» эпизодах. Совершенно очевидно, что такой русский композитор, каким является Свиридов, просто не мог миновать это стихотворение. В нем поэт нарисовал столь родной нам пейзаж, что сердце щемит от неизбывной любви к нему; в то же время мы узнаем о любовном доверии поэта к няне — «доброй подружке», и вместе с ним мы как бы исповедуемся перед дорогим человеком. Стихотворение отзывается в душе музыкой, тем более, если представить, как плачет буря и как сквозь эти звуки прорывается стук в оконце, и как тепло и радостно человеку, сидя у камина, предаваться воспоминаниям... Для Метнера это стихотворение по-своему автобиографично: сам он всей душой любил русскую зиму с ее метелями и ранними сумерками, а в доме — уютную лампу, что роднит его с А. Белым, автором «Клубка метелей».

Романс хрупок и нежен, написан экономно и мудро. Основная мелодия напоминает русские протяжные песни и по интонациям, и по рожденному ими образному строю: в ней и печаль, и раздумье, и затаенная невысказанная грусть. В среднем разделе как бы оживают образы слышанных от няни сказок, но все исчезает, уносится холодом зимней вьюги и сумеречности. Именно в этом романсе впервые композитор выявляет свое живописное, если так можно выразиться, мастерство: равноправным участником действия становится фортепиано — чувства героя, картины разошедшейся бури рисуют быстрые волнообразные пассажи, требующие от пианиста и техники, и владения красками.

Далее Метнер постоянно работает в жанре романса, но к Пушкину не обращается на протяжении многих лет: в начале XX века поэт не был «популярен» у композиторов, даже у Рахманинова — из 70 романсов только 4 написаны на его слова. В своих воспоминаниях М. Шагинян рассказывает, как ей хотелось в 1913 году привлечь внимание Рахманинова к Пушкину, «мелос которого неисчерпаем для композиторов», и как она разобрала для него стихотворение «Муза».

Можно предположить, что «подружив» Метнера с Рахманиновым, она не могла не говорить о Пушкине и с Метнером, ведь не случайно он тогда же пишет первый после перерыва романс на слова Пушкина, и это именно «Муза», и посвящает его М. Шагинян.

Романс Метнера «Муза» нравился ей более романса Рахманинова.

Сам Метнер придавал определенное значение «Музе» в своем творчестве. До этого произведения им было написано значительное число романсов на слова Гете, Ницше, Фета, Тютчева, Брюсова, уже исполненных, оцененных критикой и слушателями. Он же писал в августе 1913 г. С. Дурылину: «Сам я хотя и чувствую, осязаю свой путь, но не вижу его — я иду по нему, как слепой, больше топчусь на месте и потому до сих пор прошел, может быть, всего „парочку“ шагов. „Муза“ Пушкина, пожалуй, что и шаг, но, повторяю, много ли я таких шагов сделал?!»