Читаем Забытые в изгнании. Франция, Париж. Книга 1 полностью

Забытые в изгнании. Франция, Париж. Книга 1

Была еще одна причина, по которой Андрей Николаевич желал оставить Иерусалим, — это обострившиеся отношения с начальниками Русской Духовной Миссии епископом Кириллом (Наумовым) и архимандритом Леонидом (Кавелиным), приведшие к отзыву последних и назначению новым начальником Миссии архимандрита Антонина (Капустина).

15 января, в присутствии представителей армянской, латинской, греческой и коптской конфессий, а также секретарей российского и французского консульств, драгомана паши была составлена опись (в 3-х экземплярах) всего имущества, находящегося во внутренней части Храма Гроба Господня. Это, в частности, иконы, лампады, подвешенные вдоль 18 столпов ротонды, и большие канделябры, расположенные с двух сторон от входа. В тот же день все храмовые украшения были сняты и переданы их владельцам. В письме послу от 5/17 января 1867 года Андрей Николаевич сообщал о торжественном открытии начала работ внутри ротонды в присутствии официальных властей и духовенства.

С началом работ по восстановлению купола Андрей Николаевич наконец мог оставить свой пост в Иерусалиме и переехать на Ионические острова, где его ждали лучший климат, устройство личной жизни и новые знакомства. По всей видимости, в 1870 году на острове Корфу Андрей Николаевич познакомился с К. Н. Леонтьевым (русский врач, дипломат; мыслитель религиозно-консервативного направления; философ, писатель, публицист, литературный критик, социолог), тогдашним секретарем и драгоманом в Янине, проходившим курс лечения на острове. К. Н. Леонтьев впоследствии тепло отзывался об А. Н. Карцове, вспоминая их «корфиотские беседы». После Греции свою дипломатическую карьеру Андрей Николаевич продолжил сначала в Белграде, потом в Неаполе и завершил в Париже, где служил Генеральным консулом четверть века (1880–1906).

За долгую дипломатическую службу А. Н. Карцов был награжден десятью российскими и иностранными орденами, в том числе французским орденом Почетного Легиона командорского и Большого офицерского креста.

Современники отмечали в Карцове ум и деловитость, веселый нрав и остроумие, хлебосольство. П. Н. Стремоухов высоко ценил донесения Карцова, Б. П. Мансуров особенно отмечал «замечательную бережливость и редкое благоразумие» в ведении хозяйственных дел консульства. Для Н. П. Игнатьева было важно умение Карцова ладить с иностранными коллегами.

Сам консул свою гражданскую позицию определял, как честное служение Родине. По словам племянника, Андрей Николаевич, не состоя ни в одной политической партии, своими действиями старался «высоко держать знамя России».

Были и другие суждения о Карцове, в том числе, лиц духовного звания — очевидцев его консульской службы в Иерусалиме. Так, для архимандрита Леонида (Кавелина) Карцов всего лишь «чиновник-нигилист, без всякой веры и нравственности», человек «без прямоты и великодушия», интриган, распутник, доносчик. А для других — «возлюбленный по духу сын» (Патриарх Кирилл); умный и деятельный консул, ласковый, почтительный, внимательный, заботящийся о спокойствии, «довольстве и безопасности бывающих и проживающих в Иерусалиме русских, и более всего о мире» (архимандрит Антонин (Капустин)).

Надо сказать, что с новым, с 1865 года, начальником Духовной миссии архимандритом Антонином у Карцова сложились хорошие отношения. Более того, в письме к Н. П. Игнатьеву Карцов признавался, что так убежден в беспристрастности архимандрита Антонина, что заранее объявляет себя виновным во всем, в чем только тот признает справедливым обвинить его.

Что же касается современных исследователей истории Русской Палестины (Р. Б. Бутовой, Н. Н. Лисового), то они, отмечая несомненные успехи блистательного и замечательного дипломата Карцова, анализируют, в том числе, причину противоречий в истории Русской Духовной Миссии и объясняют их неточностями разделения функций и свойствами личности.

О последних днях жизни А. Н. Карцова узнаем из воспоминаний его племянника Ю. С. Карцова: выйдя в отставку, Андрей Николаевич поселился на итальянской вилле Онелия, где лечился от хронического заболевания астмы. Незадолго до смерти переехал в Ментон, где и скончался. Согласно завещанию, Андрей Николаевич Карцов был похоронен без военных почестей и венков в присутствии французских и русских представителей, а также жены Гортензии Антоновны Порталис и сына, Георгиевского кавалера, будущего вице-адмирала, Виктора Андреевича Карцова.

^{Могила А. Н. Карцова. Фотография с сайта commons.wikimedia.org}

Библиография:

Карцовъ Ю. С. За кулисами дипломатіи. («Автобіографическая замѣтка, найденная в посмертныхъ бумагахъ»). Санкт-Петербург, 1908.