Забытые в небе

— На моей памяти ни разу. Самоубийц нет.

Сергей хотел поинтересоваться, давно ли он служит в Кремле, но передумал. Псина, видимо удовлетворённая результатами осмотра, уселась на бетон, по-прежнему не сводя глаз с пришельцев. Спутник легонько потянул егеря за рукав.

— Давай, потихоньку — и за мной. Меня она знает, не бросится, обученная…

Собака некоторое время шла за ними, держась в пяти шагах позади. Дойдя до какой-то только ей ведомой границы, она остановилась, коротко рыкнула, после чего — повернулась и неспешно потрусила назад. Сергей перевёл дух.

— Ещё далеко?

— Прилично. — отозвался кремлёвец. — Мы сейчас, считай, под Лужниками, а ответвление на МИД где-то в районе «Парка Культуры». Ну да ничего, тут ровно, идти — одно удовольствие. С собаками только поаккуратнее, и всё будет в порядке.

Дорога заняла у них около часа. Шагалось легко; под ногами, утопленные в гладкий бетон пола, убегали в глубину тоннеля зеркально-блестящие нитки рельсов, тускло светили фонари под потолком, да капала кое-где с бетонных рёбер тюбингов вода. Им встретились ещё три собаки. Каждая следовала той же процедуре: коротким рыком обозначала серьёзность намерений, потом долго принюхивалась, проводя на свой, собачий манер, опознание (у Сергея каждый раз что-то сжималось внутри — а вдруг не признает?) — и провожала гостей до границы «своего» участка. Один раз пришлось прятаться, пропуская появившуюся со стороны центра патрульную дрезину, ощетиненную стволами пулемётов. «Не надо, чтобы нас с тобой видели. — сказал кремлёвец, втискивая спутника в узкую нишу. — Я-то отбрешусь, допуск у меня с пометкой «везде» — но зачем давать повод для ненужных расспросов?» И ещё раз они прятались, когда с противоположной стороны прокатился, деловито стуча на стыках, состав из мотовоза и трёх грузовых вагонов, заставленных ящиками и бочками. «Снабжение. — пояснил спутник, посмотрев на часы. — Пятнадцать- тридцать две, точно по расписанию…»

Попадавшиеся по сторонам ответвления, по большей части, были забраны решётками, оттуда тянуло сыростью и тухлятиной. Кремлёвец проходил мимо них без задержки, пока не остановился возле пятого или шестого по счёту.

— Ну, вот мы и пришли. — он залязгал ключами. — Дальше в одиночку. Мне туда хода нет — Эл-А, сам понимаешь.

Он вытащил из ниши в стене велосипед. Взгромоздился в седло, поставил ногу на педаль.

— Совет: не вздумай возвращаться прежним путём. В главном тоннеле — сам видел…

— Я что, похож на адиёта? И в мыслях не было, клык на холодец!

— Вот и хорошо. Выбирайся из высотки и заляг где-нибудь на дно. Вот, держи….

Он протянул бумажку с несколькими цифрами.

— Укажешь место и время встречи, напишешь код на конверте вместо адреса. Можно опустить в любой ящик — на Речвокзале, ВДНХ, МГУ. Самое позднее, через сутки я это получу. Найдётся, с кем передать?

Егерь кивнул.

— Отлично! Тогда — до скорого!

Помахал рукой и, весело стрекоча цепью, укатил по тоннелю.

* * *

В тоннеле не было рельсов — видимо, передвигаться по нему предполагалось пешком, в крайнем случае, на специально приспособленных для этого моторных тележках. За тридцать лет сооружение пришло в полнейшую негодность: потолки кое-где провалились, пробитые мощными корнями, вода местами стояла до колена. Сергею то и дело приходилось протискиваться между стеной и очередным древесным питоном, проломившим пол и потолок, и бесцеремонно перекрывшим сечение тоннеля. Под ногами порскали крысы и многоножки, хрустела хитиновыми скорлупками членистоногая и насекомая мелочь, не успевшая вовремя убраться с дороги пришельца.

Света здесь не было и в помине — фонари в обрешеченных плафонах освещали, хорошо если полсотни метров от главного тоннеля, а дальше начиналась кромешная тьма. Луч жужжалки вяз в ней да расстоянии в пару десяток шагов, и это было ещё хорошо, потому что примерно через четыреста-пятьсот метров в тоннеле начали попадаться фестоны «чёртова пуха». Коридор пролегал под владениями Ковра: деревьев наверху не было, полупрозрачных же вуалей становилось всё больше — они густо свисали с потолка, заполоняя собой весь объём тоннеля.

Поначалу Сергей попросту смахивал их лезвием рогатины, тщательно следя, чтобы ни единый клочок жгучей дряни не коснулся лица. Мельком он похвалил себя, что не поддался соблазну и не снял химзащиту в зале перед гермоворотами — хорош бы он был сейчас, натягивая резиновый балахон в тесноте, на ощупь, в кромешной тьме!

«Чёртова пуха» тем временем становилось всё больше. Остановившись в очередной раз, чтобы очистить лезвие рогатины от налипших на него неопрятных белёсых лохмотьев, Сергей снял рюкзак и зашарил по кармашками, в поисках зажигалки. Пора было прибегнуть к радикальным мерам, опробованным бестолковыми студентами в подвалах ГЗ.

Ладонь нащупала под клапаном «Ермака» холодный, округлый предмет. Баллон со спорами против грибниц. Новое изобретение Яши Шапиро, переданное для испытаний. Что ж, на ловца и зверь бежит: егерь, направил жестяной раструб на завесу «чёртова пуха», задержал на всякий случай дыхание, и нажал латунный рычажок.