Забытый Богом парк (СИ)

Охотник прикоснулся к деньгам, Вика положила оладья на тарелку, из комнаты послышался детский крик. Не сильный, скорее плавно затухающий, но вызвавший страх и ужас у родителей. Под ярый стук своих сердец, они побежали в детскую.

- Алена, Алена? - Кричала Мама.

Алена лежала на полу у самых дверей комнаты. Ее хрупкое тело колотило в сильнейшем приступе озноба.

- Что с ней, опять тот приступ!? - Отец упал на колени перед дочерью. Ладонью правой руки он убрал волосы со лба своего ребенка. У нее холодный пот. Он приложил указательный палец к шее, послушал пульс.

- Сколько ударов!? - Нервно-истерическим голосом спросила Вика.

- Около ста пятидесяти! Неси укол, быстро!

Заплетаясь в собственных ногах, Вика бросилась к аптечке. На ее лице уже текли слезы, а руки не слушали сигналов головного мозга.

Лицо Алены безжизненно побледнело. Зрачки ее голубых глаз расширились как темная, бесконечная бездна. Она практически не дышала, а количество ударов ее сердца с каждой секундой только увеличивалась...

Охотник схватил домашний телефон, набрал известный номер.

- Алло, скорую, срочно! Что? Ребенок, пять лет, сердечная недостаточность или что-то вроде того... Пульс бешеный... Да, адрес верный! Поскорей пожалуйста! Ради всего святого, быстрее! Ждем!

Отец бросил телефон в сторону. Правой рукой он придерживал ее голову. Тело малышки билось в мышечных судорогах, спазм сковал ее коротенькие руки, а ладони сжались в кулачки.

- Что ты там возишься!? - Крикнул Отец, - Неси лекарство, скорей!

В детскую вбежала Вика. Она упала на колени рядом с телом дочери. Затянув жгут на правой руке Алены, игла отточено вошла в вену, лекарство стало проникать в кровь.

Настал момент, когда секунда длится вечность. Момент, когда родители ждут, когда подействует лекарство, которое спасет жизнь их единственному ребенку. Лекарство, которое, впоследствии, спасет и их жизнь.

Шли доли секунд, секунды. Сердце девочки резко остановилось. Тело мгновенно расслабилось в последнем припадке борьбы. Громкий стук пульса превратился в треск оглушающей тишины. Слабое дыхание сошло на сильнейшее отсутствие вдоха. Синие губы Алены едва заметно открылись, казалось, она, что-то хочет крикнуть, бросая вызов вечной тишине.

- Нет! - Разрывающее крикнула Вика - Нет! Алена! Девочка моя, дочь моя, посмотри на меня, - Ее ладони прикоснулись к щекам дочери. Слезы с ее глаз капали на ковер, отбивая грустный такт отчаяния.

Охотник на секунду умер. Он отключился, потерялся, забылся, он был в сильнейшем шоке.

- Нет, этого не будет! Пока я жив, этого не будет! - Воскликнул Охотник. Он оттолкнул мать от дочери и твердо сказал - Еще укол, быстро!

- Нет! Это не поможет, уже все, уже поздно!

- Делай, что я говорю! Пошла! - Он указал рукой на дверь.

Охотник запрокинул голову дочери. Он некогда не практиковал искусственное дыхание и непрямой массаж сердца, но сейчас, он делал все так отточено и уверенно, будто имел образование врача реаниматолога. Его руки ритмично давили на грудную клетку Алены, а губы вдували пропорциональные порции кислорода в ее легкие.

- Ну что же ты, счастье мое? Жизнь моя, я тебя не отпущу! - Приговаривал Охотник, - Мы же с тобой только что приговаривали скороговорку! Ну ка, давай вспоминать ее вместе!

На опушке в избушке

Живут старушки-болтушки.

С каждой сказанной строчкой он твердым импульсом нажимал на грудь дочери.

У каждой старушки лукошко,

В каждом лукошке кошка,

Кошки в лукошках шьют старушкам сапожки.

Лицо Алены оставалось безжизненно бледным. Ее тело не двигалось.

Появилась Вика с лекарством. Оно тут же было введено. Вика отбросила шприц, небрежно махнув рукой в сторону. Она сжалась в клубок, поджав руками свои колени. Ее трясло в припадке страха, отчаяния, боли, и Бог еще знает каких чувств. С неописуемым ужасом в глазах, она глядела на тело своей дочери. Она хотела что-то сделать, но не могла. Не знала! Не понимала!

Охотник продолжал реанимационные действия. Он не помнил, когда последний раз плакал. Наверно, это было в далеком детстве, лет в пять. Но сейчас это не важно. Если его дочь не справится, он утонет в собственных слезах.

Спустя минуту вечной борьбы, Вика бросилась на Охотника, оттаскивая ее за плечи.

- Прекрати, все, ее нет, ее больше с нами нет, хватит! - Сквозь осколки собственной души кричала Вика, - Оставь ее тело, прекрати!

Охотник, издав режущий звериный вопль, со всей силой оттолкнул жену. Вика отлетела в сторону детского кресла.

Еще минута. Охотник массажировал грудь своей дочери, пуская воздух в ее легкие. Он знал, его дочь справится!

Когда надежда начала угасать, а последний луч веры начал блекнуть, отец, истощая последние ресурсы своего сознания, со всей силы ударил кулаком в грудь Алены, неистово веря в то, что его душа сможет вырваться из тела, и отдаться на растерзание всем чертям, лишь бы Алена вернулась в этот мир.

Голубые губы Алены жадно вдохнули воздух. Она начала лихорадочно кашлять, а из ее носа потекла кровь. Ее руки ожили и подтянулись к груди, коленки поджались, голова зашевелилась.

- Алена! Алена! Как ты? Что чувствуешь? - Охотник оцепенел.