Забытый эксперимент

Два часа назад, в полночь, пеленгирующие станции дали Полесову его координаты. "Тестудо" находился в распадке в семидесяти километрах к юго-востоку от эпицентра. В ноль пятнадцать Лантанид впервые не послал очередного вызова. Связь прервалась. В ноль сорок семь репродуктор голосом Леминга гаркнул: "…немедленно!" В час десять пошел сильный дождь. В час восемнадцать погас экран инфракрасного проектора. Полесов пощелкал переключателями, выругался, включил фары и уперся лбом в замшевый нарамник перископа. В час пятьдесят пять он оторвался от перископа, чтобы попить, взглянул на приборы, зарычал и остановил машину. Приборы безбожно врали.

Снаружи была черная сентябрьская ночь, лил проливной дождь, но стрелка гигрометра нагло стояла на нуле, а термометр показывал минус восемь. Стрелки дозиметра весело бегали по шкале и свидетельствовали о том, что радиоактивность почвы под гусеницами "Тестудо" колеблется очень быстро и в весьма широких пределах. И вообще, если судить по показаниям манометров, танк находился на дне водоема на глубине двадцати метров.

– Приборы шалят, - бодро сказал Беркут. Никто не возразил.

– Какие-то внешние влияния…

– Хотел бы я знать какие, - сказал Полесов, кусая губу.

Беркут хорошо видел его лицо, смуглое, длинное, с красным пятном на правой щеке.

– Ах, как бы нам это помогло! - сказал Иван Иванович.

– Да, - сказал Полесов. - Это помогло бы, потому что позволило бы скорректировать приборы. И самое главное - скорректировать приборы на пульте управления. Для Ивана Ивановича их показания были, вероятно, филькиной грамотой, но Полесов видел, что они врут так же бессовестно, как и все остальные. Это было очень странно и опасно: приборы управления были отгорожены от всех и всяких внешних влияний тройным панцирем сверхмощной защиты "Тестудо". И люди были отгорожены от внешних влияний только тройным панцирем "Тестудо". На мгновение Полесов почувствовал скверную слабость под ложечкой.

– Что там снаружи? - спросил Иван Иванович.

– Ничего. Туман…

Иван Иванович встал, попросил Полесова подвинуться и прильнул к перископу. Он увидел изломанные, перекрученные стволы сосен, черные, словно обугленные ветви, густую поросль двухметровой травы. И туман. Серый неподвижный туман, повисший над мокрым миром в лучах прожекторов. В нескольких метрах от танка стояли киберразведчики. Они жались к танку и были похожи на дворняжек, почуявших волка. Они не хотели идти в туман. Точнее, не могли.

Иван Иванович сел.

– Голубой туман, - сипло сказал он.

– Ну и что? - спросил Полесов.

Иван Иванович не ответил. Беркут тоже поглядел в перископ. Затем он сел и расстегнул воротник куртки. Ему стало душно. Он выпрямился и глубоко вздохнул. Удушье исчезло.

– Что будем делать? - спросил Полесов.

– Слушайте, товарищи, - сказал вдруг Беркут, - вы ничего не чувствуете?

– Ничего… - ответил Иван Иванович, уставившись на приборы. Он запнулся. - Иголочки? - сказал он тонким голосом.

Только теперь Полесов ощутил неприятное покалывание в кончиках пальцев. Словно микроскопические иглы, тонкие, как пчелиные жала. И почему-то было трудно дышать. Пальцы немели.

– Похоже… на горную болезнь, - с трудом выговорил он.

Иван Иванович вскочил, оттолкнул Полесова и снова прижался залысым лбом к нарамнику перископа. Снаружи был только туман. Киберразведчики исчезли. Иван Иванович тяжело глотнул воздух и повалился на свое кресло. Его пухлые щеки блестели от пота.

– Ваш танк и ваши киберы!… - сказал он. - Танк высшей защиты!…

– В таком танке, - медленно ответил Полесов, - я в прошлом году прошел через Горящее Плато на Меркурии.

– И ваши киберы! - продолжал Иван Иванович. - Трусят ваши киберы. В первый раз вижу киберов, которые трусят. И ваша высшая защита!

– Не надо, Иван Иванович, - сказал Беркут.

"Высшая защита не помогает, - думал Полесов. - То, что врут приборы, и трудно дышать, и колют иголочки, - это еще полбеды. Беда будет, если сдаст двигатель, нарушится настройка магнитных полей реактора, которые держат кольцо раскаленной плазмы. Стоит разладиться настройке, и `Тестудо' превратится в пар со всей своей высшей защитой. Самое лучшее - поскорее убраться отсюда".

– И нам придется возвращаться, - продолжал Иван Иванович. - И мы ничего не узнаем, потому что понадеялись на ваш танк и на ваших киберов. Надо было рискнуть и прорываться на турболете.

Иголочки кололи уже плечи и бедра.

– Хорошо, - сказал Подесов. - Пристегнитесь.

Иван Иванович замолчал. Физики пристегнулись к креслам широкими мягкими ремнями.

– Готовы? - спросил Полесов.

– Готовы…

Полесов выключил свет и положил ладони на рычаги управления. Глухо заворчал двигатель, танк качнулся. Что-то захрустело под гусеницами. Впереди был плотный, непроглядный туман. Быстрые иголки бегали теперь в спине. Омерзительное ощущение. И не хватает воздуха. "Тестудо", гудя и дрожа, становится на корму. Выше, выше… Толчок, лязгают челюсти. Впереди туман. Еще выше, к самому небу! Слепая машина выбирается по склону бесконечно высокой горы, а с той стороны - пропасть. А в реакторе с воем рвется из магнитных цепей лиловое пламя плазмы. Сейчас…