Забытый фашизм: Ионеско, Элиаде, Чоран

Конечно, и сам Себастьян не был бы введен в заблуждение подобными сказками — он-то был полностью в курсе дел своего прежнего друга. Его замечания на сей счет лишний раз доказывают абсолютную достоверность его дневников. 12 февраля 1941 г. у Себастьяна состоялся разговор с Ниной Элиаде, бывшей в Бухаресте проездом. После этого он записал в дневнике, что Мирча в Португалии занимает должность атташе по печати первого класса с окладом 12 500 эскудо. 27 мая 1942 г. Себастьян даже зафиксировал слухи о грядущем назначении Элиаде в румынское посольство в Италии. Как мы уже знаем из архивных документов, именно таково было желание историка. Себастьян не ошибался и тогда, когда под той же датой (27 мая) оценил политическую ориентацию Элиаде как «более легионерскую, чем когда бы то ни было». «Он пользуется «новым порядком» — живет как магнат, в райских условиях, в мире, в роскоши и комфорте — о такой жизни можно только мечтать; а я здесь влачу жалкое существование заключенного», — писал Себастьян с горечью[672].

Берлин 1942 г., Париж 1943 г.: прогулки по немецкой Европе

Чтобы попасть в Бухарест, Элиаде сначала отправился прямым авиарейсом из Лиссабона в Берлин, откуда уже добрался до румынской столицы на поезде. Вот еще одна запись в его дневнике, также датированная июлем 1942 г.: «Пребывание проездом в Берлине оставило неприятный осадок». Люди на улицах показались ему «озабоченными». А главное, «все сотрудники румынского посольства, с которыми я смог переговорить, — англофилы», — переживал он. Понятно, что этот визит никак не способствовал укреплению его духа. Румынское посольство в Германии действительно выделялось из всех посольств этой страны в Европе относительно достойным поведением в годы Второй мировой войны. Причина заключалась в личности генерального консула Константина Караджа. С марта 1941 г. он непрерывно обращался к руководству своего министерства, стремясь улучшить положение оказавшихся в Германии румынских евреев. Карадж указывал при этом, что к венгерским евреям немцы относятся гораздо лучше; тем самым наносилось оскорбление чести и достоинству Румынии. В частности, ему удалось добиться от маршала Антонеску, чтобы в паспортах этих людей немецкие чиновники не ставили печать «еврей»; должна была быть проставлена лишь специальная отметка румынскими чиновниками. В течение всего 1943 г. Карадж выступал с различными инициативами, направленными на обеспечение льгот для румынских евреев. Иногда его действия были успешными. Именно по его настоянию министр иностранных дел Михай Антонеску в конце концов в декабре 1943 г. перешел к менее жесткой политике по отношению к евреям, жившим за пределами Румынии. Текст соответствующего решения (который, однако, начинался со слов: «Еврейский вопрос, один из самых сложных для Румынии...») имел непосредственное отношение к Элиаде: там содержалось 8 пунктов инструкции, которую следовало соблюдать дипломатическим работникам, отвечавшим за пропаганду за рубежом[673].

По окончании проведенного в Бухаресте отпуска, возвращаясь в Лиссабон, историк снова сделал остановку в Берлине. Именно тогда, в начале августа 1942 г., он впервые встретился в Далеме с Карлом Шмиттом (см. главу II настоящей работы). Затем они недолгое время (в течение сентября того же года) обменивались письмами. Немецкий философ поблагодарил Элиаде за присылку двух номеров журнала «Залмоксис». Обмен корреспонденцией происходил через Румынский институт в Германии (Rum"anisches Institut Deutschland), бывший Румынский культурный институт, расположенный в Берлине по адресу: улица Шарлоттенбург, 9. Мы не зря упоминаем это обстоятельство: оно свидетельствует о наилучших отношениях Элиаде с руководством этого исключительно пронацистского учреждения, целью которого было укрепление дружбы между Румынией и «Германией Адольфа Гитлера»[674]. Руководитель института, писатель Секстил Пускарю, в прошлом был видным членом легионерского движения. Известным деятелем этой организации был и заместитель Пускарю Григоре Манойлеску, до войны (в 1936 г.) бывший владельцем одного из первых легионерских предприятий, а осенью 1940 г., после прихода Железной гвардии к власти, ставший редактором газеты «Buna Vestire».