Забытый фашизм: Ионеско, Элиаде, Чоран

Кто же был этот таинственный персонаж? Он родился в 1890 г. в Брэиле, портовом городе на Дунае, обучался философии сперва в Бухаресте, а затем, с 1913 г., в Германии. Он оставался там до 1919 г., когда представил в Мюнхене к защите свою диссертацию. Существовали сомнения, защитил ли он ее вообще, поскольку никто никогда не видел у него соответствующего диплома. Тема диссертации была довольно неблагодарной: «Логика как попытка нового метода математического доказательства». По возвращении в Бухарест, ведя семинары по метафизике в столичном университете, Ионеску обратил внимание, в частности, на молодых Элиаде, Чорана, Нойку, Себастьяна, Вулканеску, которых он пригласил сотрудничать в своем журнале «Cuvântul». Стройный, элегантный, с манерами денди, представительный, хоть и не достигший еще 40 лет, он их абсолютно покорил. В университете, в кафе, в редакции он постоянно опекал своих учеников, не переставая убеждать их отойти от догм, адаптировать философию к реальной жизни. Его преподавание отличалось кардинально новым стилем. «Я никогда не забуду лекцию по метафизике, где я услышал его впервые», — рассказывал Элиаде, который в 1933—1938 годах работал у него ассистентом. «Лекция называлась «Фауст и проблема спасения». В амфитеатре Майореску яблоку негде было упасть... я увидел, как вошел бледный человек, чьи темные волосы были зачесаны назад, открывая виски; брови у него были черные, кустистые, во всем его облике было что-то мефистофельское... Он сел, обвел амфитеатр взглядом и начал говорить. Немедленно воцарилась почти сверхъестественная тишина... Каждая его лекция, казалось, затевала разговор, в котором он приглашал участвовать всех нас... Мы присутствовали при рождении мысли, которое происходило прямо у нас на глазах»[143]. Именно этому человеку молодые «экспериментаторы» по-настоящему поклонялись в течение более чем 5 лет — до крутого перелома, происшедшего в 1933 г.

До этого момента в политическом отношении Нае Ионеску, ранее проводивший кампанию за возвращение на румынский престол короля Кароля II (что произошло в 1930 г.), был известен своей близостью ко Дворцу и к Национал-крестьянской партии. Однако далеко не всем в королевском окружении его идеи пришлись по вкусу. Поэтому его престиж заметно снизился в 1931—1932 годах, вплоть до окончательного разрыва с Каролем. Именно в этот период наметилось его сближение с Легионерским движением. Оно стало очевидным осенью 1933 г. Последовавшее вскоре «обращение» Ионеску было одним из самых громких успехов Железной гвардии в данной области. Причем произошло оно, а вслед за ним и постепенное «обращение» его последователей — в тот момент, когда эта организация еще испытывала трудности при проникновении в столичные интеллектуальные круги. «Декабрь 1933 г. стал для нашей группы критическим моментом», — так в завуалированной форме писал об этом Элиаде в своих «Мемуарах». В самом деле, 29 декабря премьер-министр-либерал И. Дука, преследовавший легионеров, погибает от револьверных выстрелов, произведенных тремя из них. За несколько дней до покушения было опубликовано постановление о роспуске организации (третье по счету). Нае Ионеску и сам Элиаде (о чем в его мемуарах, естественно, не сказано) активно выступили против роспуска Железной гвардии[144]. Это означало окончательный разрыв с королевской политикой. В 1933 г. также произошла первая встреча профессора метафизики с Кодряну, вождем Железной гвардии; в том же году в Германии, как известно, пришел к власти Гитлер. Обратимся снова к воспоминаниям Элиаде. «Я имел продолжительную беседу с Нае Ионеску. Он вернулся из Германии под сильным впечатлением от происшедшей там революции и считал, что подобные изменения могли бы произойти также и у нас»[145]. С этого момента Нае Ионеску стал одним из ведущих идеологов фашистской организации и выполнял эту функцию до самой своей смерти в 1940 г. В предисловии к книге Василе Марина и Иона Моты, легионерских вождей, сражавшихся в Испании на стороне франкистов и погибших там, философ расшаркивался: «Не Легионерское движение пришло к нам; мы сами сблизились с ним, двигаясь по пути национальной революции»[146]. Грозный логик совершал свое превращение в носорога. Его молодые сподвижники следовали за ним.