Забытый грех

– Фаечка, ну сколько же можно терзать себя, два года прошло. – Александра начала гладить ее по голове, но Фаина резко сбросила ее руку.

– Не надо. Я виновата, и больше не о чем говорить. Все остальное – лукавство. Милена для меня все равно жива, понимаешь? И то, что я не могу прикоснуться к ней, погладить ее так, как сейчас ты меня, убивает.

В этот момент в коридоре раздались шаги Лямзина, и Фаина испуганно замолчала.

– Барышни, простите за долгое отсутствие, – потирая руки, весело сказал он, – можем продолжать наш банкет. Что у нас дальше в программе?

Они сидели молча и глядя в разные стороны. Вид у них тоже был не самым праздничным, и Эдика это порядком озадачило.

– Так, я понял, вошел не вовремя. Не стесняйтесь, можете договорить. А я пока рыбок покормлю.

Он отошел к аквариуму и, искоса поглядывая на Александру и Фаину, достал корм и стал бросать его рыбам. Постепенно он так увлекся, что стал вполголоса с рыбами говорить.

– Кажется, вот эта симпатичненькая краснохвостая больна, – озабоченно сообщил он Александре. – Не стоит ли отсадить ее подальше от остальных?

– Какая? – Александра вскочила и встревоженно кинулась к аквариуму.

– Да вот же! – он показал в «развалины» замка, откуда торчала только спина рыбки и хвост. – Забилась в угол и ни на что не реагирует. Даже от сухого корма отказалась, – обиженно добавил он.

– Наверное, она сыта, – предположила Александра. – Вот если бы ты ей деликатес какой предложил, а она отказалась – тогда бы стоило бить тревогу.

– Давай проверим! – обрадовался он. – Доставай мотыля.

Александра вынула баночку с красными мелкими червячками и сунула ему в руки.

– Корми, раз невтерпеж.

– О, мотыль! Хорошо.

Он с радостью ребенка принялся кормить рыб, стараясь, чтобы непременно краснохвостая это увидела, и, когда она встрепенулась и кинулась, отталкивая всех, ловить ртом червей, довольно засмеялся.

– Жива, ага. Фаина, идите-ка к нам, – позвал Лямзин. – Смотрите, как у нас весело, давайте вместе рыб кормить!

Фаина отрицательно покачала головой и не тронулась с места. Тогда он, не выпуская из рук банки с мотылем, стремительно подошел к ней. Никто толком не понял, как это произошло. То ли Лямзин был неаккуратен и опрокинул банку на Фаину, то ли она сама ее задела, выбив из пальцев Эдуарда, но мотыль вывалился ей на платье.

– Ой, простите, – испугался Лямзин, собираясь почистить ткань.

Но Фаина оттолкнула его и стремглав бросилась в уборную. Александра кинулась за ней.

Вернулись после довольно долгого отсутствия они вместе. На Фаине был банный халат Александры.

– Знаешь, – извиняющимся тоном сказала Александра Лямзину, – тебе лучше уйти.

Уже у двери, когда она провожала его, он повинился:

– Прости, я не хотел. Не знаю, как это получилось.

Александра удрученно махнула рукой:

– Пожалуйста, уходи. Я не могу сейчас оставить ее одну.

– Да, хорошо. Можно только еще один вопрос? Мне показалось, твою подругу стошнило. Она что, беременна? Никогда себе не прощу, если обидел беременную женщину!

Он изобразил искреннее раскаяние.

– Не думаю. Да иди уже, потом поговорим. – Она подтолкнула его к выходу и закрыла за ним дверь.

Лямзин ехал по вечерней Москве, наслаждаясь дорогой. Ему нравились мелькание огней, предпраздничный шум, суета. Он снова, как в детстве, ждал наступления Нового года. И неважно, что до него почти два месяца, он наслаждался уже самим ожиданием. У него было такое чувство, будто именно тогда свершится чудо, которого он так давно и тщетно ждал. И все вокруг убеждало его в том, что это обязательно произойдет. Иначе воздух бы не искрился волшебством.

Лямзин припарковал машину и вышел на площадь. Он кружил среди людей, улыбаясь неизвестно чему, смотрел в их счастливые лица и сам отчего-то был счастлив. Когда эйфория прошла, оставив после себя легкое послевкусие, он сел обратно в автомобиль. Завел мотор и медленно, не торопясь, покатил по ночной Москве.

Дома, сняв пальто и засунув ноги в домашние тапочки, Лямзин вспомнил, что так и не сделал того, что собирался. Но он все-таки не сразу побежал к домашней библиотеке. Сначала поставил на газ чайник, приготовил заварку и только потом подошел к шкафу. Там у него среди нужных в его профессии книг стоял справочник по психиатрии. Открыл Лямзин его на списке фобий, намереваясь найти один из страхов, но неожиданно увлекся и стал читать все подряд.