Забытый грех

Спустя два часа позвонил Лямзин. Он был странно взволнован и возбужден. Говорил путано и поспешно, и из его объяснений Александра толком ничего не поняла. Единственное, что было совершенно ясно, – он сейчас заедет за ней. Она наскоро собралась, окинула себя критическим взглядом в зеркале и осталась не слишком довольна. Всю последнюю неделю близнецы усиленно бойкотировали школу, то сказываясь смертельно больными, то заявляя, что первый урок проспали, а ко второму идти нет смысла. Если же Александра все-таки стаскивала их с кроватей, то каждый раз повторялась одна и та же история: Митя запирался в туалете, Алиса в ванной, потом они быстро, пока не видела раздраженная Александра, менялись местами и сидели там, невзирая ни на какие сетования и ее возмущение. В результате, естественно, опаздывали. Как вариант использовалась еще одна схема. Пока Александра собиралась на работу, Алиса с бешеной скоростью размалевывала лицо, нанося самый агрессивный макияж, который больше похож на боевую раскраску индейцев мумба-юмба. Естественно, Александра приходила в ярость и гнала Алису умываться. Митя же, пока девочка умывалась, терпеливо ее ждал, заявляя, что без сестры в школу не пойдет. В итоге оба опаздывали и опять оставались дома.

Александра понимала, что проигрывает своим подросткам по всем фронтам, и совершенно не знала, чем себе помочь. Единственное, что срабатывало, – это угроза отправить их к бабушке. И Митя и Алиса прекрасно знали, что тогда они будут «ходить строем», «кричать речевки» и «драить палубу» по первому ее приказу. Маму Александры дети побаивались, и потому на какое-то время в доме воцарялся покой. Но вскоре все плавно сходило на нет, и Александра опять в ужасе хваталась за голову.

Едва сев в машину, она плаксиво шмыгнула носом и горестно сообщила:

– Я плохая мать.

– Поздравляю, достойное открытие.

– Почему? – опешила она.

– Потому что исправление недостатков начинается с их признания. У тебя определенно есть шанс.

– Ну да, тебе легко говорить, сам потомством еще не обзавелся, – заныла она.

– Признаю, этого пока не случилось. Хотя, может быть, кто-нибудь где-нибудь и растет.

– Еще и ловелас к тому же, – буркнула она, зло на него зыркнув.

Лямзин спохватился, что разговор пошел не туда, куда следовало, и поспешно заверил ее:

– Я пошутил. Никого у меня нет, я один, как тополь в поле.

– Еще и врун, – не унималась Александра. – Откуда ты можешь знать – есть или нет? Предыдущее заявление мне более честным показалось. Монах тоже мне выискался.

Лямзин покраснел. Вообще-то в его планы никак не входило злить Александру, даже более того, она нужна ему по делу, и от ее согласия-несогласия зависит половина успеха. И вот на тебе. «Язык мой – враг мой». Уже сколько раз зарекался попусту не болтать. Лучше бы поговорил с ней о близнецах. «Кстати, это идея!» – решил он.

– А что у тебя за проблемы с детьми, может, я чем помогу?

– Откуда ты знаешь, что у меня проблемы?

– Но ты же только что сама сказала, что плохая мать. Нетрудно было догадаться. Не слушаются?

– Слушаются. Но не всегда, а только когда в школу не надо идти. Занятия ненавидят, волынят и прогуливают. У меня уже истерика начинается.

– Может, в школу сходить, поговорить с директором?

– Так, все, давай сменим тему, – вдруг взорвалась Александра.

Лямзин приуныл. На такой волне да в таком тоне ему совершенно точно не получить от нее согласия. Можно даже и не начинать.

– Хочешь, я сам вместо тебя в школу схожу?

– Это под каким еще предлогом?

– Очень просто. Представлюсь, к примеру, твоим братом.

– Так они тебе и поверили. Но за предложение спасибо, – уже мягче добавила Алекс.

Они проболтали еще несколько минут ни о чем, пока он не решился спросить:

– Александра, как ты смотришь на то, чтобы помочь мне поймать очень опасного преступника?

– Я?! – У нее от изумления глаза полезли на лоб. – Ты ничего не перепутал, я вроде бы не работаю в органах.

– Мне нужна именно ты. За это обещаю сводить в цирк близнецов и провести с ними разъяснительную беседу, а заодно выяснить мотивы такого их отношения к школе.

– Моти-и-вы, – передразнила его Александра. – Мент – он и есть мент. По-человечески никогда не скажет.

– Вот зря ты иронизируешь. Мотив – это главная движущая сила, побуждающая к действию.

– Да лень им просто!

– Ты не права, – беззлобно не согласился он. – Детям не свойственно лениться. Если ленятся, значит, им просто скучно.

– Да знаю я, – уныло вздохнула она. – Дома они с удовольствием информацию поглощают. Митя еще в десять лет весь учебник по химии сам прочел и все время бегал ко мне, делился открытиями: «Мама, послушай, как интересно!»

– Я бы в таком случае их в другую школу перевел.

– Все они одинаковые, – буркнула Александра. – Это уже четвертая.

– Да-а, случай запущенный. Но не будем отчаиваться. Поверь, нет нерешаемых проблем, есть плохо понятые ситуации.

В этот момент они подъехали к высотному дому. Похож он был то ли на гигантские ступеньки, то ли на огрызок замка – Александра до конца не разобралась, но впечатление было странно угнетающим.

– Нам сюда, – Лямзин указал на тринадцатый этаж. – Пойдем?