Забытый князь

И вот однажды с ней случилась беда. С утра моросил дождичек, и глинистая тропинка стала скользкой. Как рабыня ни старалась удержаться, ей это не удалось. Она полетела кубарем вслед за своими вёдрами. Раздался дружный смех. Но кто-то быстро забил вёслами. Это был Алберда. Он с такой скоростью разогнал свою ладью, что она чуть ли не полностью выскочила на сушу. Он помог девушке подняться, набрал воду и вынес бадьи наверх. Когда возвращался на место, услышал смешки. Он так посмотрел на весельчаков, что у них пропала охота смеяться.

Девушка продолжала регулярно исполнять свою работу. Алберда, посматривая на рыбаков, с трудом удерживал себя, чтобы не подгрести к берегу. Этот день не предвещал ничего страшного. Было тихо, безветренно. На фоне алевшего востока выкатило светило. С берега доносился неугомонный треск сверчков. Чайки спокойно расхаживали по берегу, и только изредка, сорвавшись с места, парили над рекой, чтобы внезапно, ринувшись с высоты, схватить жертву.

Ураган обрушился внезапно. Налетевший ветер зарябил реку, поднимая волны.

— Эй! — понеслось с лодок. — Скорее на берег.

Рыбаки, кидая уды на днище лодок, схватились за вёсла. Старый Захар замешкался с поворотом, и ураган перевернул его лодку. Что-то со старым случилось, он стал захлёбываться, то погружаясь в воду, то всплывая наверх.

— Помо… — пытался крикнуть он.

Но никто не обращал на него внимания. Алберда увидел тонущего старика, нырнул со своей лодки и поплыл к нему. Подхватив старика, он потащил его к берегу. Когда до него оставалось несколько шагов, что-то тяжёлое ударило его по голове. То была чья-то брошенная лодка. Удар был настолько силён, что парень потерял сознание. Но, охваченные страхом, люди не пытались ему помочь. И только девушка, оставив свои бадьи, бросилась на помощь. Алберда был здоровым парнем, и девушка не могла его поднять. Она со слезами на глазах просила проносившихся мимо рыбаков, чтобы они помогли вытащить его на берег. Но все, как от чумы, отворачивались от неё. Тогда, собрав последние силы, она выволокла его на берег. Прислонив ухо к груди парня, услышала, как бьётся его сердце. Оторвав от подола лоскут, девушка сорвала несколько широких листьев травы и, приложив к ране, обвязала голову.

Алберда вскоре очнулся. Первые его слова были:

— Где я?

— На берегу! — услышал он ласковый голосок.

Парень застонал, пытаясь подняться.

— Лежи, лежи, — успокоила его девушка.

Когда он отлежался и у него появились силы, она помогла ему дойти до дома, за что получила удар плетью по спине. Старый лекарь постарался, и парень быстро встал на ноги. И опять пошёл на рыбалку. Лекарь только усмехнулся ему вслед.

В Сарае в это время назревала другая драма. После решения хана бояре и княжич находились в московских хоромах в каком-то оцепенении и ожидании ответа из Москвы. Время в ожидании всегда идёт медленно, и им казалось, что сроки получения ответа уже подошли. Но… увы. От твоего желания бег времени не ускоряется. И они стали ломать головы: что же в такой ситуации предпринять. Но ничего путного придумать не могли.

Однажды Кошка сообщил, что представители всех княжеств, которые находятся в Орде, поддерживают связь друг с другом, но чураются посланцев Москвы. На молодого Василия это подействовало. Его душа хотела общения. За долгое время свои бояре уже надоели. Всё было пересказано вдоль и поперёк, да и Сарай изучен. И Василий заметно захандрил. За одним из обедов Квашня, как бы между прочим, изрёк, что по воскресеньям за базарной площадью собираются кулачные бойцы: русские и татары. Услышав об этом, Василий оживился. Его накопившаяся энергия требовала выхода.

— Я пойду, — заявил он.

— Одного тебя не отпустим, — ответил Кошка.

— Мне нянек не надо, — твёрдо сказал княжич.

Он представил себе, как на него будет смотреть народ, когда он явится в окружении стражи, и продолжил:

— Я сколько тут ходил, на меня даже ни одна собака не поглядела.

— Это хорошо, — с улыбкой заметил Квашня, — а то ведь могла и укусить!

Все рассмеялись. На этом инцидент был исчерпан, и Кошке пришлось согласиться. А зря. Не знал Кошка, что тверской князь Михаил, узнав, что Василий обскакал его насчёт ярлыка на великое княжение, с досады скрипнув зубами, бросил:

— Неплохо бы проучить этого мальчишку.

Но его сын, Александр, уловил их, приняв за чистую монету. В одной из встреч с Кирдяпой, Семёном и Родославом он подкинул им эту идейку.

— А чё? — согласился Семён. — Поучить надобно.

— Э, — засомневался Кирдяпа, — не дай бог, заметит. Нам нельзя. Московия, брат, она сила. Димитрий прознает, беды не оберёшься.

— А почему мы? — произнёс Родослав, как и его отец, очень обижавшийся на Московию. — Давайте кого-нибудь подговорим.

— Согласен! — воскликнул Семён. — Хоть княжич и здоров, но поздоровее найдутся.

— Ты их знашь? — спросил Родослав.

Семён кивнул головой.

Наступило воскресенье. Помолившись в церкви, позавтракав, Василий решил пойти посмотреть на бой. Чтобы никто с ним не увязался, он выпрыгнул в окно, перелез через ограду и был таков.