Забытый легион

— Сын грязной шлюхи! Я выпущу ему кишки. А потом распну.

Лонгин деликатно откашлялся.

— Красс, какие будут приказания?

Полководец зыркнул на него, но тут же отвел взгляд. Что-что, а признавать ошибки он не собирался.

— Кавалерию на фланги. Когорты построить прямоугольниками, — выкрикнул Красс. Более примитивную тактику трудно было придумать. — Это отребье разбежится, как только увидит нашу мощь.

Седовласый легат раскрыл рот от неожиданности.

— И оставить бреши между когортами?

— Я отдал приказ. Или что-то непонятно? — Красс гневно выпятил челюсть. Он сразу же понял, что имел в виду Лонгин, но чрезмерная гордость, жестоко уязвленная предательством Ариамна, не позволяла ему пойти на попятный. — Так мы не позволим их многочисленной коннице обойти нас.

— Да, но при этом они получат возможность проезжать через наш строй, — ответил Лонгин.

Он, несомненно, ждал поддержки от других офицеров. Но все промолчали. Легат гневно взглянул на них и продолжил твердым голосом:

— Красс, построиться сплошным фронтом будет лучше. Тогда всего лишь небольшое количество людей может быть атаковано одновременно.

Глаза Красса вспыхнули гневом.

— Ты опять оспариваешь мои приказы?

— Всего лишь даю совет.

— Неподчинение! — выкрикнул Красс.

Черное одеяние, в которое он облачился поутру, уже пропиталось потом и липло к телу. Легионеры, охранявшие главнокомандующего, то и дело бросали на него тревожные взгляды. Черный был цветом траура, цветом смерти.

— Отправляйся на позицию, легат, пока я не приказал тебя высечь.

У Лонгина на щеках заиграли желваки. Вряд ли кто-нибудь еще осмелился бы так разговаривать с офицером, занимающим столь высокое положение.

— Ты совершаешь большую ошибку, господин, — дерзко сказал он. Полководец слишком нуждался в нем, чтобы рискнуть выполнить свою угрозу. — Сплошной фронт был бы куда лучше.

Красс оглядел прочих командиров:

— Кто-нибудь с ним согласен?

Все снова промолчали. Подчиненные Красса хорошо понимали, что можно, а чего нельзя.

— Считай, что твоя карьера окончена, — сказал Красс. — Если ты доживешь до конца боя!

— Посмотрим еще, что скажет Сенат, когда мы вернемся в Рим. Кое-какая власть у него еще есть. — Лонгин презрительно фыркнул и, заставив себя сдержать гнев, поскакал прочь. Тупая надменность Красса не должна помешать разбить парфян. А об отношениях с полководцем можно будет подумать и потом. Мысли о бычьем сердце, упавшем в песок, о развернувшемся задом наперед штандарте с орлом и о черном одеянии военачальника Лонгин постарался выкинуть из головы.

— А вы чего ждете? — Изо рта Красса летели брызги слюны. — Убирайтесь с глаз долой!

Легаты поспешили повиноваться.

Их ждала битва, которую нужно было выиграть.

Глава XXIV Публий и Сурена

Легионы вытягивались на плоскую равнину чуть ли не всю вторую половину дня. Конники из пустыни, фигуры которых приплясывали и искажались в знойном мареве, терпеливо ждали. В их рядах неумолчно гудели барабаны и звенели гонги. Диковинные звуки походили на рев диких зверей, сливающийся с раскатами грома.

Все это было ужасно.

Наемники, которым пришлось ждать дольше всех, сильнее прочих страдали от палящей жары. Мало у кого оставалась вода, и люди вновь стали падать от обезвоживания и солнечных ударов. Те из солдат, которые были посильнее, делали все, что могли, чтобы помочь своим товарищам продержаться до начала битвы. Бассий без устали расхаживал по рядам, то подбадривая, то стращая своих подчиненных. Своей неукротимой энергией он все же заставил немного приободриться совсем уже павших духом солдат.

Когда армия Красса наконец-то прибыла на место, раздались отрывистые звуки букцин. Долгое ожидание подошло к концу.

— Вы что, не слышите?! — орали центурионы. — Живо строиться!

Со сноровкой, намертво вколоченной в солдат во время бесчисленных тренировок, легионы рассыпались по равнине и построились. Каждая когорта образовала каре со «стенками» в три шеренги, первую из них составляли сорок человек. Каждое каре от соседнего фланга и с тылу отделяло сто шагов. Красс, его штаб и две ветеранские когорты заняли место в середине, рядом с обозом, а галльская и иберийская кавалерия прикрывала фланги всего войска. Для начала битвы такой строй подходил меньше всего.

— Что он делает? — Ромул нахмурил брови. Ему было совершенно ясно, что произойдет, как только противник начнет наступление.

— Красс решил, что нас сразу попытаются обойти, — ответил Бренн. — Таким образом он хочет предотвратить окружение.

— Но больше ничего он не добьется.

— Дурак он, и больше ничего! — рявкнул Тарквиний, сердито посмотрев вокруг. — Лучники будут попросту ездить между когортами и расстреливать нас на выбор.

Солдат очень тревожило то, что Красс не видит ничего из того, что прямо-таки бросалось в глаза им. Последние капли уважения к полководцу, которые еще сохранялись у Ромула, полностью испарились.

А предводитель парфянского войска все еще не торопился начать атаку. Он ждал, когда римская армия построится наконец в боевые порядки.