Забытый легион

Лишь много позже стало известно, что Помпей расправился лишь с парой тысяч рабов, отделившихся от главного войска. Но, будучи непревзойденным мастером интриги, он вовремя отправил в Сенат донесение, в котором сообщил, что геройски покончил с восстанием. Его хитрость удалась, и он был вознагражден триумфом. Узнав об этом, Красс, которого от злости чуть удар не хватил, распорядился распять всех пленников по обочинам главной дороги республики — в качестве чудовищного доказательства своей решающей роли в спасении Рима. Рассказывали, что тогда в небе несколько недель было темно от стервятников и воронья.

Ромул наконец-то разглядел на щеке раба широкий шрам, тянувшийся до самой шеи.

Словно в ответ, привратник поморщился и поскреб пальцами багровую полосу.

— Заработал как раз накануне последней битвы. Кое-кто из нас тогда дал тягу — и сам Спартак нас на это благословил, ясно? Хотя лучше бы нам тогда остаться. Погибли бы как мужчины.

— И Красс об этом знает?

— А ты как думаешь? — повысил голос привратник.

— Но как же ты оказался здесь?

Мужчина печально пожал плечами:

— С год я был в бегах, а потом по пьяни зарезал одного горожанина. Меня снова схватили и продали в гладиаторскую школу в Риме. Красс увидел, как я сражаюсь, и купил меня.

— По крайней мере, жив.

— А чем такая жизнь лучше смерти? — Плечищи привратника вдруг поникли.

Тут разговор прервало появление домоправителя. Он брюзгливо скривился.

— Что, Пертинакс опять рассказывает басни? Не верь ни единому слову! — Он протянул Ромулу свернутый пергамен. — Сам увидишь, что скажет твой хозяин, когда получит это!

— Благодарю тебя, господин.

— Выпусти мальчишку.

Пертинакс поспешно выполнил приказ, Ромул выскочил на улицу, и дверь сразу же захлопнулась, чуть не стукнув его по пяткам.

Обуреваемый разными мыслями, он шел обратно, крепко зажав в кулаке ответ на хозяйское письмо. Кто бы мог подумать, что он окажется в доме самого богатого из аристократов Рима? И встретится там с самым настоящим сподвижником Спартака! Пусть управитель смеялся, но так, как говорил Пертинакс, выдумки не рассказывают. Ромул не мог дождаться возвращения домой, чтобы рассказать о случившемся Фабиоле и Юбе. Но прежде нужно было проникнуть в дом Гемелла так, чтобы громилы не задержали его. Мальчик усмехнулся — эта задача была ему вполне по зубам.

Немного не дойдя до последнего перекрестка возле дома, Ромул услышал громкое и совершенно немузыкальное пение. Народу на улице оказалось гораздо больше, чем обычно; это могло означать все, что угодно, в том числе и какую-то серьезную неприятность. Но ему непременно нужно было как можно скорее оказаться дома. Поэтому он свернул в переулок, чтобы обогнуть место, откуда неслись громкие выкрики.

— Кто просится на восток? — гремел мужской голос.

— Помпей! — послышался отклик.

Ромул приостановился, чтобы послушать. Похоже, это Клодий снова взялся за свои обычные штучки. Предводитель коллегий уже некоторое время изводил оскорбительными нападками Помпея.

— А кто достоин отправиться туда?

— Красс! — ответил на вопрос подстрекателя целый хор голосов.

Ромул поспешил дальше, невольно вспомнив жалобы Гемелла насчет того, что снисходительность к обнаглевшей черни — один из признаков упадка республики.

Ну, а одурачить пару громил, карауливших возле дома, оказалось проще простого. Ромулу пришлось лишь дождаться первой же повозки, проезжавшей по улице. Прячась за нею, он миновал наблюдателей, через мгновение оказался возле самых дверей и принялся изо всех сил барабанить кулаками. Увидев его, караульщики с громкой бранью кинулись к нему, вытаскивая на бегу мечи из ножен. Но гонца ждали в доме: дверь тут же отворилась, и на пороге появился Юба с блестящим на солнце обнаженным клинком.

Мало кто решился бы в здравом уме напасть на богатыря нубийца.

Вот и эти двое остановились, и Ромул, а следом за ним и его друг скрылись за дверью. Впрочем, задерживаться Ромул не стал: важнее всего сейчас было доставить хозяину ответ Красса. Благодарно улыбнувшись привратнику, он кинулся искать Гемелла.

Услышав голоса, он направился через таблинум, по многолетней привычке ступая по мозаичному полу на цыпочках. В саду разговаривали; из-за статуи, находившейся возле самой двери, Ромул отчетливо слышал каждое слово. Близнецы давно усвоили, что, подслушивая разговоры Гемелла, можно узнать много интересного. Именно так им удалось немало разведать о его темных торговых проделках. И хотя далеко не все услышанное было Ромулу понятно, он использовал любую возможность, чтобы побольше выяснить о мире, лежавшем за высокими стенами.

Торговец вел разговор со своим письмоводителем. Из всех рабов Гемелл доверял только Сервилию, тощему лысоватому египтянину с выпученными глазами. Сервилия, небезуспешно прилагавшего все силы для того, чтобы сберечь и преумножить хозяйские деньги, остальные рабы презирали — никто не мог понять его неколебимой преданности хозяину.

— Продолжай. — Голос Гемелла прозвучал на удивление добродушно.

Сервилий откашлялся.