Забытый. Москва

- Я же говорил Алексию! И тебе повторю: дело прежде всего в Ордене. Если там уладит - жди! И эти его обстоятельства ты лучше меня должен знать. Это же твоя епархия. Одно могу посоветовать, причем настоятельно: усильте охрану рубежей со Смоленском и, если можно, организуйте в ту сторону дальнюю разведку. До самой границы с Литвой. Василь Василичу внуши. Пусть ответственного назначит и следит. А то Олгерд очень сторожко ходит. И быстро! Не успеешь рта раскрыть.

- Ох-хо-хо, тяжки слова твои, Дмитрий Михалыч, но делать нечего. Надо свои меры брать. Да на Орден надеяться.

- На Орден надейся, а сам не плошай.

* * *

Пока Москва встречала и провожала татарских послов, князь Михаил, как и предполагал Данило Феофаныч, нарушил договор и выгнал Еремея с его надела. Московское правительство при самом активном участии Василь Василича и полной поддержке митрополита, к удивлению Бобра, очень быстро собрало внушительное войско (в самой Москве, ближайших окрестностях и северных уделах) и двинуло его на Тверь под руководством опытного воеводы Дмитрия Минина. Великий князь рванулся было с войском, но политическая обстановка была нехороша (все в связи с татарским посольством), намерениям его воспротивился не только митрополит, но даже Василь Василич, и Дмитрию пришлось остаться в Москве, как он ни дергался и ни психовал.

Михаил, опять не сумевший приготовиться к самостоятельному отпору, бросил все и убежал к зятю в Литву. Жестоко пограбив южные и восточные уделы Тверского княжества, Минин вновь посадил Еремея в Городке и, пожалев людей на штурм хорошо укрепленной Твери, вернулся к концу августа в Москву.

К тому времени Великого князя уже не было в столице. Увидев, что на Тверь ему пойти не дадут, он навалился на Бобра, выпытывая все подробности его поездки по северным владениям князя Владимира и с таким жаром интересуясь новым устройством войска, что Бобер лишний раз уверился в успехе своей деятельности. В конце же концов все разговоры пришли к естественному (главному для Великого князя) моменту: надо бы где-нибудь подраться! Самому! Возразить Бобер не мог. Да и не хотел. Действительно надо. Пора! Где? Тут и думать особенно не приходилось. И повез Бобер шурина на Окский рубеж.

* * *

- Почти от Каширы свистят, - Филя напряженно вслушивался в утренние звуки над Окой. Бобер, Дмитрий, Владимир и Миша Бренк вторую неделю встречали рассвет pядoм c Филeй, нaдeяcь услышaть что-нибудь о приближении татар. Свист сейчас ясно слышали и они, только не понимали, что он означает.

- Хоть от Рязани, да толку что? - сонно проворчал Дмитрий. - Каждое утро свистят, а...

Филя резко взмахнул рукой - тише, мол! - и князь прикусил язык, а все остальные в дозоре встряхнулись и замерли. Филя слушал, коротко отсвистывался, снова слушал, снова отсвистывался, лицо же его выказывало все больше и больше возбуждения. Когда пересвист закончился, глаза его, широко открытые, круглые, как у кота, горели огнем. Он стукнул кулаком о землю:

- Татары! Четвертая застава отсюда. Пока за рекой. Много!

- Много - это как?! - вскинулся князь. Филя беспомощно пожал плечами:

- Много.

- Да как же так! - Дмитрий рывком приподнялся и сел на пятки.

- Свистом не передашь,- виновато понурился Филя.

- Так гонца надо! Скорей! - князь возмущенно оглянулся на Бобра. Тот тоже приподнялся на колени, но смотрел спокойно:

- Не горячись, князь. Гонец уже в пути. Через час, а то, гляди, и раньше будет здесь. Только его перехватить надо, - он глянул на разведчиков, те зашевелились подниматься, -а то промчит мимо, в Лопасню. Тогда все и узнаем. А ты, Филя, свисти в Лопасню: в городе - тревогу, а всю дружину на конь - и сюда.

* * *

Дмитрий в ожидании гонца извелся. Ему казалось, что надо скорей что-то делать, но и глупым мальчиком показаться не хотелось.Тем более,что не только Бобер, но и брат, вели себя слишком, на его взгляд, спокойно, посматривали как будто даже и сочувственно.

"Этот-то сопляк чего важничает?! Вот что значит - в деле побывал! Уже свысока смотрит. Не-ет! Мне без драки дальше никак!" - он примечал в окружающих чего и не было и уж тем более не мог догадаться, что спокойствие Владимира проистекает лишь от абсолютного доверия к Бобру, от неколебимой уверенности,что тот всегда все сделает как надо и когда надо, и нечего над этим зря голову ломать.

Хорошо - гонец примчал скоро, и часа не прошло. Он рассказал, что вчерашний разъезд, посланный за Оку, когда расположился на ночевку (верстах в 30-ти от реки), заметил на горизонте огоньки. Поехали, узнали. Татары, человек 300-400. Никаких кибиток, все налегке, по-боевому. Ну, разъезд назад рванул, к утру вернулись и вот...

- Верст тридцать-сорок, говоришь? - Бобер хмурился, покусывал губу. Тогда неизвестно еще, где они на берег выйдут. Попрут вдоль по бестолковой к Лопасне. Хотя... С четырьмя сотнями сабель на город?.. А переправа путевая только перед вами.

- Да, князь, от нас ни вправо, ни влево... Хотя татарину, да еще налегке, переправа нигде не страшна.

Дмитрий ел Бобра глазами, даже рот приоткрыл - так слушал. Владимир смотрел спокойно, ждал решения.