Забытый. Москва

- Я и сейчас не боюсь, но будет ли толк? Помни, Андрюха, это совсем не те люди... Сыпанешь ты по ним из арбалетов, они на конь - и врассыпную, и лови их по полям, по лесам...

- Ну а не сыпанешь, так ударишь. Тогда, что ль, врассыпную не кинутся?

- Кинутся. Вот и надо что-то...

- Коней надо бы как-нибудь... - пробубнил монах.

- Точно, коней надо отбить! - громко, как проснулся, внезапно проговорил Великий князь. Наступила длинная пауза, во время которой он перебрал про себя множество вариантов ответов на свой вскрик и успел покраснеть, побледнеть, вспотеть и проклясть последними словами быстрый свой язык.

- Трудно, - нарушил, наконец, молчание Константин, и у Дмитрия отлегло, - они коней на походе при себе постоянно держат, даже на ночь табуном не отпускают.

- Тогда бы взбаламутить, - подал голос Алешка, - коней распугать, чтобы заметались. А когда начнется суматоха...

- Тогда и шарахнуть! - чуть ни в один голос выпалили Корноух и Великий князь.

- Ну держись, Михалыч, - под общий тихий смех пророкотал монах, шарахальщиков у тебя развелось! Только, как ты говоришь, штаны бы не потерять.

- Без шарахальщиков тоже не обойтись, - усмехнулся Бобер, - лучше уж перебор, чем недобор. Слишком ретивым-то можно и руки к штанам привязать.

- Ага, привяжите, привяжите, - запальчиво огрызнулся на общий смех Корноух, - особливо, когда стрелять понадобится!

- Да не лезь ты в пузырь! Прямо как Станислав, ей-богу. Того вечно успокаивали, так и не успокоили, теперь ты. Слушайте все, - Бобер отвалился от дерева, - мудрить много не будем. Зайдем с той стороны, все! На рассвете ударим мощно, как Алексей сказал: сперва Корноух поработает, распугаем коней, чтоб забегали, потом ворвемся в конном строю, покажем, что мощный отряд подошел, из Москвы или откуда, в общем - с севера. Тогда они кинутся прямехонько назад, к переправе.

- Здесь бы тогда хоть немного моих посадить, - замирающим голосом пропел Корноух, - ох и наваляют!..

- Не надо!

- Ну почему?!

- Подумают - окружены, расыпятся, разлетятся кто куда. Собирай их, лови! Сколько еще пакостей тогда по мелочам натворят - подумал?! Пусть кучей бегут, нам спокойней. А ты, Константин, сейчас же отправь гонца предупредить переправу, хорошенько пусть приготовятся.

- Добро, князь.

- А теперь всем спать. Здесь. Обходить село, занимать исходный рубеж будем, когда луна засветит. Часа три у нас есть, этого достаточно. Вопросы есть?

Вопросов не оказалось даже у Корноуха. Все поднялись, дружно встали вокруг костра, по-мужски загасили его (это была примета) и разошлись. Только князья с монахом остались сидеть возле Бобра, озирались с интересом.

- Ну а мы тут, пожалуй? - Бобер привстал. - Отче, распорядись.

Через минуту отроки принесли седла, попоны, плащи, и они улеглись рядком: монах, Владимир, Дмитрий и Бобер. Последний, услышав, как монах что-то шепчет Владимиру, и вспомнив свой первый бой, приклонился к Дмитрию:

- Не думай ни о чем, вряд ли утром биться придется. Постреляет Корноух, и они сбегут. Так что спи.

- Да я уж и так, - неожиданно сонным голосом откликнулся Дмитрий, странно, может, бой завтра. Первый бой. Обдумать бы... А сил нет - спать хочу. Устал, тезка, признаюсь, как собака устал.

- Ну и хорошо. Спи! - Бобер, однако, был обескуражен. Подождав немного и услышав ровное дыхание сначала Дмитрия, а потом и Владимира, с досадой подумал: "Толстокожи парни, как медведи, мать ихнюю... Спокойствие, оно, конечно, хорошо, признак силы. Только и тупости, черт возьми, тоже!"

* * *

Старый месяц блестел так ярко, что рассвета можно было и не ждать. Выход на исходный рубеж проделали быстро и без шума. Задача облегчалась удачным расположением села, у которого западные концы всех четырех улиц, пересекавших главную, упирались и даже въезжали в лес. Впрочем, все русские села и деревни той поры были устроены и расположены так, чтобы как можно быстрей, ловчей скрыться от внезапного татарского налета. А укрытием, главным и единственным, был лес. Если б можно, строились бы в самой чаще, чем глуше, тем безопасней, да крестьянину так нельзя. И скотине какой-никакой, а простор (луг, пастбище) требуется, да и поле далеко не оставишь, за ним глаз нужен.

Потому и располагались по опушкам, оборудовали в лесу тайные ямы и завалы, главные свои запасы хранили там. А когда налетал лихой татарин, исчезали в лесу вместе со скотиной, в чащу степняк ой как не любил соваться.

Вот и тут лес облегал Палицыно с запада полукругом, подступал к самым огородам, а крайние дома стояли уже среди деревьев.

Корноуховы стрелки растянулись цепью по всей опушке, конные же во главе с князьями сосредоточились на северном ее конце, ближе к московской дороге. На нее выходила главная улица, и неплохо было б, если бы и там был лес, но...

Когда устроились и приготовились, Бобер уточнил: