Забытый. Москва

—  Дело нужное. Они ж на походе. Кабы не мы, они б после переправы обедать уселись. Подпортили мы им трапезу. Думаю, за кумысом разозлятся и еще разок попробуют. Но не сразу. Время есть  — ссадите полки с коней, пусть тоже подкрепятся, вздохнут.

Князья распорядились через воевод, сами от Бобра не поехали. Оглядывались на него, смотрели за реку, ждали чего-то. Дмитрий понял их состояние:

—  Давайте-ка и мы закусим, пока делать нечего.

Спешились. Присели тут же, на траве. Отроки раскинули нехитрый стол: хлеб, квас, лук, холодная зайчатина. Князья жевали молча, хмуро, нехотя.

—  Эй, ребята, не напрягайтесь так, устанете. Расскажите лучше веселенькое что-нибудь.

—  Веселенькое в голову пока не лезет,  — откликнулся Василий, — как быть думаешь? Удержим мы переправу, ежели попрут?

—  Переправу несомненно удержим. Только надо ли ее держать  — вот вопрос.

—  А как же? Нас ведь меньше. Коль уж здесь держаться не станем, тогда они нас...

—  Ну не так уж и меньше, это еще вопрос. А потом, у нас за спиной еще пятнадцать тысяч войска.

—  Где оно?! Ау! Хоть бы тыщь пять успел прислать.

—  Во! Верно! Нам бы теперь и пяти тысяч хватило. Потому и переправу надо подержать, пока нас больше не станет.

—  А станет?

—  А станет... Мы тут с князь-Иваном местечко присмотрели. Надо их туда заманить и стукнуть.

Братья дружно уставились на Ивана. Тот важно кивнул:

—  Хорошая поляна. Сам видел,  — начал степенно рассказывать про поляну.

Бобер еле спрятал усмешку: «Да, брат! Гонору у тебя как у поляка: сам видел! Ишь!»

* * *

Татары ближе к вечеру действительно попробовали. Закрутив на своем берегу привычную Бобру карусель, засыпав дождем стрел русский берег, они двинули через реку несколько сотен всадников. Однако арбалетчиков по кустам, несмотря на жестокий обстрел и потери, осталось достаточно, а главное  — против рискнувших переправляться стояли обе сотни Корноуха. Они как косой скосили первые ряды. Река заполнилась трупами, обезумело мечущимися конями. Татары быстро отхлынули и больше пробовать не попытались.

В самый разгар боя к Дмитрию подскочил гонец:

—  Князь! Подкрепление идет! Приказано известить и получить распоряжения.

—  Какое еще подкрепление?! Куда его? Зачем?!  — поначалу просто не понял тот.

—  Из Нижнего,  — захлопал глазами гонец,  — князь Дмитрий Константиныч ведет.

—  Из Нижнего? А!! Хорошо! Только почему сам?.. Ладно, погоди малость, не до тебя пока!

Но когда стало ясно, что на переправе все кончилось, он отыскал глазами ждавшего в сторонке гонца, поманил пальцем. Тот подъехал.

—  Ну, рассказывай.

—  Из Нижнего подходит подкрепление  — четыре полка конницы, четыре с половиной тысяч человек. Ведут сам Великий князь с тысяцким. Пешцев одиннадцать тысяч, выступили днем позже, придут  — сам понимаешь...

—  Та-ак... Обоз, конечно, с пешцами.

—  Как положено. Князь крепко всполошился, торопился очень. От вас ведь гонец за гонцом: скорей! Вот он и... налегке.

—  Ладно, что ж теперь... Где они? Как далеко?

—  Ночевать будут в Сухой балке, в тридцати верстах.

—  Та-ак...  — Бобер замер ненадолго, сосредоточенно соображая. Решил. Передернул плечами, зыркнул на гонца (у того мурашки пробежали от ушей до плеч):

—  Поезжай. Передай: завтра с лагеря сняться пораньше, чтобы к полудню быть в том месте, где дорога выходит из леса в поле и идет вдоль опушки. Помнишь?

—  Помню.

—  Сейчас поскачешь, еще раз приметь.

—  Ладно. Только почему пораньше? Там ведь всего верст двадцать.

— Чтобы коней не утомить. Кони свежие должны быть. Может случиться, что прямо с ходу в бой. Так что двигаться в боевом строю, в полном вооружении, в полной готовности. Понял?

—  Понял, князь,  — гонец заметно потускнел.

—  Пусть гонцов впереди себя шлют, я каждый час должен знать, где вы, когда подойдете.

—  Передам, князь.

—  Ну все. Гони! Но гонец медлил:

—  Значит что, завтра уже и... Битва?

—  Почти наверняка А что? Боязно?  — Бобер смотрел насмешливо.

—  Да не... Просто... Неожиданно как-то...  — гонец зябко поежился в седле.

—  Не бойсь, брат. Бог не выдаст, свинья не съест. Переставать пора бояться. Ну езжай, а то так и князь Дмитрий Константиныч опоздает.

—  Не опоздает!  — гонец повеселел.  — Все исполним как надо!  — и развернул коня.

К этому моменту татары совсем убрались с берега и князья, разъехавшиеся по своим полкам, вновь вернулись к Бобру.

—  Ну, господа нижегородцы,  — налегая на «о», передразнивая волжский говор, задиристо обратился к ним Дмитрий,  — кажется, час настал. Как настроение?

— Да уж скорей бы, — озабоченно вздохнул Василий. Семен помалкивал, бегал глазами, а Иван глядел веселей всех:

—  Настроение  — драться! Но почему час настал?

—  Отец ваш весть прислал: завтра будет здесь. Ведет почти пять тысяч конных, стало быть, численный перевес уже наш и надо скорее ударить. Пока к ним кто не приперся.

—  И как же? Будем заманивать?

—  Будем. Слушайте внимательно и выполняйте точно! Ты, Василий Дмитрич, сразу, сейчас же отправляй пешцев.

—  Куда?