Забытый на лавочке

– Что ж… Когда пришел новый мэр, вы заперлись здесь, и по прошествии времени о вас все забыли. Наверное, никто даже не стал искать вас, раз вы до сих пор тут. И с того момента вы стали забытой душой. Вас никто не видит, кроме других таких призраков. Вот так вот.

– Меня забыли?

– Ну да. Так бывает в этом мире.

– Но как? Я же столько хорошего сделал! Больше всех остальных! Меня нельзя так просто оставить на обочине! Я так не хочу! Нельзя! – Он нервно озирался на стены с портретами предыдущих выдающихся деятелей города.

– Успокойтесь. Это ведь не беда. У меня есть знакомая, которую забыли родители. И она… ну, не думаю, что ей хорошо… но все равно она не опускает руки.

– Да мне все равно, какие у тебя знакомые. Как можно забыть меня? Да как они посмели? – Его затрясло, и он сжал в руке ту самую древнюю печать, которую должна была найти Лира.

Предмет зашипел. О, черт! Он обращается! У меня никак не получается разговаривать с людьми. Да что же это такое? Думал, призраком отдохну от всех человеческих проблем, а они как вцепились…

– Многоуважаемый бывший мэр, прошу вас, не буяньте! Если продолжите, то мы оба умрем во второй раз! – паника овладевала мной.

Кажется, я помру в качестве гонца с дурными вестям. Почему все вокруг становятся такими? Почему это происходит со мной?

А дух, обиженный такой неблагодарностью и несправедливостью, никак не переставал ворчать и совсем забыл отпустить мою руку. Чумная скверна еще кое-как сдерживалась печатью в его кулаке, но уже выходила из-под контроля. Я попытался высвободиться, но ничего не смог сделать.

Дверь распахнулась. Яркий свет из коридора ослепил мужчину, который целый год просидел во тьме. Разжалась его мертвая хватка, и я тут же поспешил к спасительному выходу. Но кто открыл?..

– Янта, скорей! – это была Лира.

Сзади послышалось рычание. Мы захлопнули дверь и отошли. Это его сдержит? Скрежет. Щепки полетели в стороны. Монстр с очертаниями человека намеревался мстить всем в резиденции, хотя живым людям навредить точно не смог бы. Его это не волновало, впрочем. Снова убегать…

В этот раз почему-то мы быстро оторвались от преследователя.

Лира оглянулась на довольно медлительную и небольшую Чуму, которая даже в таком виде не расставалась со своей любимой вещью. Чудовище становилось меньше. Мы перестали убегать. С отчаянным воем оно прекратило движение и растаяло. Драгоценный раритет, защитивший мир от искаженной души, прокатился по полу прямо к ногам Лиры. Золото на нем оплавилось и местами почернело, но он все еще имеет вес в глазах коллекционера.

– Янта, – проговорила Лира, – если я принесу печать, то ничего не выйдет. Даже если верну плоть, то она будет бездушной после такого…

– 2:0.

– Что?

– Да так, ничего.

– Я долго сидела в новом кабинете мэра. Даже пыталась найти эту штуку. Но не нашла и отправилась бродить тут повсюду и услышала твой голос. Я так удивилась. Но ты пришел за мной?

– Кто знает, – пожал я плечами, – пойдем отсюда.

– Постой, я отнесу это обратно в старый кабинет.

Лира порядком удивилась и смутилась, когда узнала, что нас ждала Лорна. Хорошо, что нам оказалось по пути, мы все вместе ехали как раз в северные области. Путь предстоял неблизкий. Сентябрь наступил…

Не дает покоя вопрос о том, как все-таки побеждать Чуму. Что, если орудия забытых действуют только на них самих? Мы ведь не могли взять вилы и печать в качестве своего оружия? Хотя, я смог использовать Цилиндр в той схватке… Наверняка это потому, что эта вещь была частью самой души. Светлой частью. Одухотворенной. А на других испорченных уже бы не сработало. В таком случае, я понял только, как сражаться с едва появившейся Чумой. А что делать с громадными тушами, которые потеряли свои светлые части души? Может, мы все-таки можем использовать гитару и записную книжку? Ни капли не похоже, что они могут быть грозными оружиями против Тоски. Опять тупик.

Зачем мне эти размышления? Наверное, я все же хочу что-то сделать. Не хочется быть пустым местом. Не существовать зря.

– Лира, ты как? – спросил я, глядя на ее расстроенное лицо. Ей точно тяжко пришлось.

– Не знаю. Через три дня договор с оценщиком сгорит. Мне не хочется проверять, исчезну ли я вместе с ним. Надо найти способ стать человеком до этого…