Забытый замок

«Венера, поверь мне – этою не должно было случиться! Я точно знаю. У меня доступ к спискам Дэкстера, я проверял – там не было ни Линды, ни Сандры. В ближайшие десять лет вообще никто из моих родных не мог умереть!»

– Все будет хорошо, – пыталась я его успокоить, – Наверно, здесь действительно кто-нибудь что-нибудь перепутал.

«Невозможно никаких „кто-нибудь“ и „что-нибудь“. Провидение случайностей не допускает. Этому может быть только одно объяснение – авария кому-то понадобилась. Кому-то настолько могущественному, что он смог вмешаться в ход судьбы и изменить ее за один день».

– И кому же это нужно? – задала я банальный вопрос.

– Господи Боже! – послышался дребезжащий голос.

Я обернулась: уставив на Энтони немигающий взгляд выцветших глаз, сморщенный пенсионер, сидевший в кресле-каталке, мелко крестился костлявой рукой. Улучил минутку, пока сестра-сиделка отошла поговорить с врачом.

– Чего это он?

– Не обращай внимания, Венера. Ненормальных везде предостаточно.

Я бы рада не обращать, да только старик вдруг заверещал дурным голосом:

– Слуга диавола! Посланник смерти! Зачем ты здесь?! Не за моей ли душой ты пришел?!

На этот крик обернулось несколько человек.

– Не пугай народ, дед, – тихо сказала я, подойдя к пенсионеру. – Никто тебя не трогает, чего тебе надо?

– Избавления, – вздохнул он, разом затихнув.

– Рано, – отрезал Тони. – Не пришло еще твое время.

– Устал я, сил больше нет…

– Не ропщи, Им лучше знать. Не торопи смерть, иначе потом сам пожалеешь, но поздно будет. Твой путь пока не закончен, не все дела завершены.

Пенсионер задумался. Но когда вернулась сиделка и хотела его увезти, старик снова разразился криком:

– Оставь меня, сестра, я хочу умереть! Забери моки душу, слуга дьявола! Я хочу избавления!

– Извините, он немножко не в себе, – кивнула нам сиделка.

– Я не сумасшедший! Я в здравом уме и твердой памяти! Я буду ждать тебя, посланник смерти!

Но, слава пернатому богу Кетцалькоатлю, в тот мига нас позвала сестра-регистраторша.

Линда действительно выглядела крайне нездоровой. Замотанная бинтами, почти как мумия, подсоединенная к каким-то проводам и трубкам, подключенная к попискивающим аппаратам.

Войдя и увидев такое, Тони невольно сжал мою руку.

Не хочу описывать те минуты, когда он стоял у постели больной. Только сердце мое от такого зрелища разрывалось от жалости и сочувствия.

– Ей очень больно? – осторожно спросила я.

– Она ничего не чувствует. Если б это была просто боль, я мог бы ее снять, взять на себя. Но вылечить, исцелить я не могу. Это моя вина, – сказал он. – Если б не я, ничего бы не произошло.

– Не надо, ты здесь ни при чем.

– Нет, Венера, – покачал он головой, – если б я не связался с Джеймсом, они были бы живы. Но у меня не было выбора, я не мог иначе. Прости меня, Линда. – Он взял бабушку за руку.

Попискивающий аппарат запнулся и выдал бесконечно длинный сигнал. Вместо черточек и зигзагов на экране появилась сплошная линия.

Взглянув на бабушку, я открыла рот и, забыв его закрыть, ухватилась за плечо Энтони.

– Тони, ты пришел? Как я рада тебя видеть!

– Линда, не надо, вернись обратно в тело.

– Зачем? Мне так гораздо лучше. Ты давно меня не навещал. Я соскучилась, а у тебя все дела, конечно…

– Линда, перестань! Возвращайся сейчас же! Я не хочу, чтобы ты умерла.

– Вздор! Я вовсе не собираюсь умирать. Наоборот, сейчас я чувствую себя гораздо лучше. Я скоро понравлюсь, не переживай.

Послышалось вежливое покашливание: в дверях стоял некто в помятом черном костюме-тройке, в шляпе-котелке с траурной лентой.

– Извините, господин граф, – начал этот субъект, – с прискорбием должен сообщить…

– Иди к черту!

– Но позвольте, я обязан… – возразил было тот с деловитым видом подходя к постели умирающей.

– Не дождешься, – прошипел Тони.

И в мгновение ока субъект в черном оказался в весьма неудобной позе: на полусогнутых ногах, едва не падая, хрипя, оттого как шея его подверглась умелому приему «захват сзади». Котелок с головы, конечно, упал, обнаружив блестящую лысину, украшенную маленькими тупыми рожками.

Но в сущности это дело не меняло. Распахнулись два воронки: одна в полу, черная, пугающая, и вторая – сияющая, под потолком.

– Что происходит, Энтони? – растерялась бабушка.

– К свету! Иди к свету! – крикнул Тони, с трудом удерживая брыкающегося и извивающегося беса. – Иди, не медли, умоляю! – поторопил он сомневающийся дух. – Прощай, Линда. Я буду скучать по тебе.

– Береги себя, мальчик мой! – донеслось тихо, еле слышно, как будто через всю Вселенную.

Воронки захлопнулись.

Черный субъект высвободился из недружелюбным объятий. С обиженным видом напялил шляпу, поклонился и ушел.