Забытый замок

Внизу нас ждали роскошно убранные залы, тысячи свечей в сверкающих люстрах с хрустальными подвесками — и бал в самом разгаре. Стройные ряды господ в смешных сюртуках, под руку с чинными дамами в неуклюжих корсетах, важно шествовали по залу под заунывную музыку раннего Ренессанса. Гости, участия в танцах не принимавшие, обсуждали участвующих, рассыпавшись группками по углам. И один подпирал стенку в шаге от меня. Я едва поборола искушение протянуть руку и потрогать, а вернее, дернуть за роскошное страусиное перо на черном бархатном берете этого господина.

Кислый зеленый взгляд и знакомая бледная внешность выдали в нем хозяина замка, убитого на моих глазах буквально пару минут назад.

Кстати, парадный портрет над разлетом лестницы уже висел. Причем теперь-то мне было отлично видно, что художник был либо напуган важностью заказа и заказчика, либо просто близорук. На полотне графу минимум лет десять прибавили. Да и сходство с оригиналом относительное. Стоявший сейчас передо мной высокий щеголь в бархате и алмазах мало походил на худосочного алхимика в сутане. Вот корешок Книги выписан один в один. В общем, получше приглядевшись к графу, при нормальном освещении, я скрепя сердце признала — у Стеллы все-таки неплохой вкус. Я бы даже могла сказать, что граф — интересный мужчина. (Сказала бы, будь я лет на шестьсот постарше.)

— Прикольная музыка, — сказала я. — Может, тоже потанцуем?

— Подожди немного, — шепнул Энтони, обняв меня сзади за плечи. — Сейчас один субъект объявится, важный разговор будет.

О боги мои! Клянусь винными подвалами Валгаллы, я готова была ждать еще хоть пару столетий. Лишь бы Энтони не отпускал меня. Он прижал меня к своей груди, я лопатками чувствовала, как бьется его сердце, таяла от его тепла. Уткнувшись подбородком в локоть, вдохнула запах горьких трав, растущих вокруг замка и за лето пропитавших его хозяина своим ароматом. По мне, так этот ожидаемый субъект пусть бы вообще не появлялся!..

Но он тут же возник, вынырнув из толпы гостей. Ой, сдается мне, где-то я уже видела эту рыжую бородку клинышком, колючий взгляд и огненные локоны, в данном случае стянутые в пушистый хвост темно-синим бантом. Позади субъекта поспешал некий тип — толстый, с красными щеками, будто набил рот целиковыми помидорами, в сером монашеском прикиде по моде Средних веков. Выскочив вперед, тип подбежал к графу и, низко раскланявшись, представил субъекта как «уполномоченного посланца его величества». Потом монах начал что-то сбивчиво тараторить, благодарил графа за что-то, назвал его «преданнейшим воином церкви» и «величайшим, бескомпромисснейшим, отъявленнейшим борцом с ересью». Но «уполномоченный посланец» быстренько остудил его пыл, заявив, что им с графом нужно переговорить о деле государственной важности. С глазу на глаз. Послушный монах тут же отбыл задним ходом, не переставая раскланиваться.

— Ты с ума сошел? — прошипел Джеймс (или уж не знаю, как он тут назывался). — Проводи меня, будь добр, в библиотеку. Мне нужно кое-что тебе объяснить, твоя светлость.

Разумеется, мы отправились следом.

Приватный разговор в библиотеке состоялся примерно следующий.

(Примерно — потому что разделявшие нас с той эпохой годы несколько изменили лексику и язык вообще, так что особо непонятные слова Энтони приходилось для меня переводить.)

— Ты соображаешь, что делаешь? — спросил Джеймс.

Он отказался сесть и принялся мерить комнату шагами. От его хождения взад-вперед у меня шея заболела.

— О чем это вы, мэтр? — спросил граф, усаживаясь в кресло в предчувствии долгого разговора.

— О том, что ты болван! — в сердцах воскликнул Джеймс — Одним поступком ты умудрился поставить под угрозу весь план!

— Каким же?

— А ты не догадываешься? По-твоему, Арман, все в порядке вещей? Это, значит, нормально — великий борец с ересью, гонитель чародейства и враг колдовства объявляет о помолвке с ведьмой?! Каждый месяц разводишь костры во славу святой инквизиции и к алтарю поведешь еретичку? А на свадьбу поджаришь парочку девиц — таких же, как твоя невеста?

— Стелла не ведьма. И о том, что она может ею стать, никто не знает, — твердо, даже упрямо произнес граф. — Даже она сама.

— Ах боже мой! — всплеснул руками Джеймс — У меня прямо гора с плеч! Пойми, мальчик мой, узнал я — узнают и все, это лишь вопрос времени. И как ты думаешь, что скажут наши друзья-монахи? Не знаешь? А я вот догадываюсь.

Но и Арман тоже все понял. Плечи его поникли, голова опустилась — даже со спины я видела, что удар Джеймса пришелся точно в цель.