Забывая Августа

— В любви и на войне всё честно, детка, — со смешком сказал Август. — И в тот момент я не мог противостоять тебе ни секунды. Ты была так зла, так полна огня и страсти. Убийственное сочетание.

— Я почти уверена, что сейчас покусаю тебя, — недобро улыбнулась я, припоминая нашу первую ночь. — И может, прольётся кровь. Хей, это что пахнет картошкой фри? — спросила я, улавливая неожиданный аромат жареной еды.

Август расхохотался и поцеловал меня в лоб.

— Еда никогда не проходит мимо тебя, верно?

— Точно не картошка фри.

— Я надеялся, что к твоему приходу всё будет готово, но ты меня опередила, поэтому я не успел разобрать пакеты, — объяснил он, поворачиваясь и указывая на несколько пакетов, стоящих на кофейном столике.

— О, здорово, что ты не готовил, — сказала я, в шутку смахивая пот с лица. Он закатил глаза, мы подошли к коричневым пакетам, и я окинула взглядом содержимое.

— Нет. Я не готовил. В конце концов, ты нужна мне живой.

Погладив Августа по спине, я пожалела его задетое самолюбие.

— Не волнуйся. Позже я научу тебя готовить... хоть что-нибудь, я надеюсь.

— Спасибо. Может сыр-гриль?

— Ну, я не знаю. Там нужно использовать плиту. Уверен, что готов к этому?

— Вот задница. Почему бы тебе не взять что-нибудь из еды? Я знаю, это твоя любимая. По крайней мере, мне так кажется.

Я уставилась на него с удивлением, а потом любопытный взгляд метнулся к кофейному столику.

— Картошка и чизбургеры? Это одни из моих любимых блюд. Как ты узнал?

Он показал на картонную коробку у телевизора, пока, набрав еды, мы устраивались на диване.

— Когда я вернулся домой, я был очень зол, — сказал Август. Я виновато закусила губу. — Я не понимал, почему ты хочешь держать нас – меня – в секрете. Но чем больше я об этом думал, тем яснее осознавал, что с тех пор, как вышел из больницы, я так сильно хотел, чтобы кто-то, хоть кто-нибудь, смог понять, каково это – быть мной. Хоть один день побыл бы в моей шкуре и понял, каково это, когда у тебя отобраны все твои воспоминания. Я хочу сказать… чёрт... да я даже не помню, как потерял девственность. Совсем ничего не помню.

— Шарла Ньюман. И тебе было шестнадцать, — с насмешкой прервала его я.

Он запнулся и цыкнул на меня.

— Не в этом смысл, но спасибо. Нужно будет поискать её на Фейсбуке.

Я фыркнула, откусывая бургер, а Август продолжал.

— В общем, как я сказал... я не раз хотел, чтобы кто-то был рядом. Но пытался ли я подумать и понять кого-то другого? Я был так зол на тебя, но пробовал ли я задуматься, почему ты не пустила происходящее в твои отношения с сослуживцами? Я сидел себе, и всё во мне кричало, чтобы хоть кто-нибудь понял меня, но черта с два я хотел сделать это сам.

— И ты прошерстил коробку с фотографиями?

— Да, — ответил он, — Брик вернул их мне, и я задумался, что если хочу лучше понимать тебя, неплохо было бы начать с этого.

Я улыбнулась, поглядывая на коробку.

— И что ты обнаружил?

— Тебе нравится красное дерево. И гамбургеры. Все фотографии с дней рождения за несколько лет сделаны в одной и той же бургерной. Я просидел несколько часов, пытаясь разобрать, что это за место, но не смог.

— Она закрылась несколько лет назад, — грустно ответила я. — Мы перестали ходить туда, когда ты... прежний ты... решил, что дни рождения нужно отмечать более экстравагантно.

Парень молчал и разглядывал жирный бургер в своих руках.

— Ну, больше его нет, так что мы будем создавать новые воспоминания.

— Мне это нравится, — я широко улыбнулась, вспоминая свои дни рождения, проведённые с картошкой фри и молочными коктейлями, а не шампанским и икрой.

— Только есть одна проблема, — сказал он.

— Какая?

— Я не знаю, когда у тебя день рождения, — улыбнулся Август.

Я громко расхохоталась, стиснув его плечо и укладывая на него свою голову, чтобы перевести дыхание.

— Пятнадцатое июня, — выдавила я между вдохами.

— Пятнадцатое июня, — повторил он. — Принято к сведению.

— И что ещё ты узнал обо мне из этой коробки? — спросила я, вытаскивая из бургера кусочки огурца, пока он наблюдал.

— Очевидно, недостаточно, — ухмыльнулся он. — Не любишь огурчики?

— Только не в моём бургере.

— Вовремя узнал.

— Да ладно! Расскажи мне ещё, хватит увиливать! — потребовала я, пока он подбирал кусочки огурчиков с бумажной упаковки моего бургера и отправлял их в рот.

— Ну... — начал он, — я заметил, что ты невероятно фотогеничная. Просмотрев целую коробку с твоими фотографиями, у меня зудит от желания навести на тебя объектив.

Закончив с едой, я выбросила в мусор коричневый пакет и наклонилась к Августу, придвинувшись ближе.

— Звучит эротично, — сказала я, пробегая пальцами по пуговицам его рубашки.

Он встретился со мной взглядом, и я заметила, как уголок его рта дёрнулся, сдерживая ухмылку.

— Возможно.

— Ты бы снял это? — спросила я, медленно расстёгивая четыре верхние пуговицы своей блузки, пока не показался кружевной край белья.

— Да, — ответил парень срывающимся голосом.

— А что насчёт этого? — пальцы спустились к кромке джинсов.