Зачарованная

– Ты знаешь, почему я к ней не прикоснулся? Хочешь знать, почему тебя не трогал? – Саша отпустил ее, и Николь рухнула на пол. Он сел возле нее и взял за плечи. – Я «голубой». Да, да, Николь! Твой муж – гомосексуалист. Мне даже мысль о сексе с женщинами противна. Я женился на тебе только потому, что иммиграционные власти вышвырнули бы меня из страны. Я тебя никогда не любил. Разве это возможно? Ты просто злая, отвратительная дрянь, которую я использовал в своих целях. Мадлен разрешила нам с Игорем встречаться у нее дома. И вот она, мой самый верный друг, оказалась в больнице из-за твоей чудовищной ненависти. Будь ты проклята!

Слезы показались у него на глазах. Он посмотрел на застывшую в ужасе Николь, сел на диван и закрыл лицо руками. Из его груди вырвались хриплые сдавленные стоны.

– О, Боже! Это все моя вина. Мадлен говорила, что все закончится большой трагедией. Мне следовало ее послушать.

Все время, пока он говорил, Николь следила за ним полными ужаса, широко открытыми глазами. Наконец еле слышным свистящим шепотом она произнесла:

– Саша, скажи, что ты все это придумал. Ты лжешь, чтобы выгородить Мадди. Я хорошо знаю, что ты к ней неравнодушен.

Саша медленно покачал головой.

– Нет, Николь. Забудь о своей неприязни к Мадлен, и ты увидишь, что я говорю правду. – Он тяжело вздохнул. – Я виноват в случившемся так же, как и ты. Я не поверил ей, когда она сказала, что ты ни перед чем не остановишься. Мне следовало ее послушать.

– Так ты говоришь, что женился на мне, чтобы не быть высланным из страны? – медленно проговорила Николь.

– Да…

– Я люблю тебя, Саша. Я думала… думала, что если бы не Мадди, у нас могло бы все получиться… у нас был бы шанс.

Саша посмотрел на нее с грустью.

– Ты же совсем не умеешь любить, Николь. У тебя, кажется, с головой не все в порядке.

– Не больше, чем у тебя, – все так же тихо бросила в ответ Николь.

– Завтра у тебя будет шанс, которого ты так ждала. Пока Мадлен лежит без сознания на больничной койке, ты будешь торжествовать.

Саша пожалел, что не смог проявить характер и не отказался танцевать с ней. Завтрашняя премьера слишком нужна ему. Это ведь и его шанс. Им с Николь отныне придется вместе нести тяжесть содеянного.

– Мне кажется, – медленно и четко выговаривая слова, сказал Саша, – я должен пойти в полицию и рассказать о том, что ты натворила.

Николь впервые за вечер посмотрела ему в лицо, и вдруг он увидел, что опьянение жены словно рукой сняло. Вместо растерянности и страха в ее глазах сверкала неприкрытая злоба. Когда же она заговорила, ее голос прерывался от душившей ее ненависти.

– Дорогой муженек, если ты принял такое решение, то, пожалуй, и мне следует пойти к иммиграционным властям и сказать им, что я согласилась заключить с тобой фиктивный брак. Я абсолютно уверена, что им будет интересно узнать о твоих маленьких шалостях с Игорем. Возможно, они решат, что лучше всего посадить тебя в самолет и отправить в Москву первым же рейсом.

Она остановилась, желая оценить, какой эффект произвели ее слова, а затем добавила:

– Так что нам лучше договориться. Я останусь твоей женой, пока ты будешь хранить мою тайну. Завтра у нас очень важный день. Я знаю, что ты мечтаешь об успехе не меньше меня. Так что нет смысла разрушать карьеру и будущее ради того, что все равно уже не поправишь.

Воцарилось молчание, и они некоторое время с ненавистью смотрели друг на друга. Саша понимал, что оказался в тупике, и положение его совершенно безвыходное. Ему следовало бы проявить твердость характера и заявить администрации и руководству Королевского Национального, что Николь умышленно подвергла опасности жизнь Мадди. Он в то же время почти наяву слышал аплодисменты, которыми его завтра наградит публика. Но всего этого не будет, если Николь сделает заявление иммиграционным властям.

Даже ради бедной Мадди ему не под силу отказаться от будущего, он не может заплатить такую высокую цену.

Саша медленно кивнул.

– Пусть так и будет. А сейчас я иду спать, у нас завтра будет тяжелый день.

У двери он остановился и повернулся к ней.

– Не думай, Николь, что с этим покончено. Вина за то, что мы сделали, будет преследовать нас до конца наших дней. Какие же мы дряни! В конце концов, мы уничтожим друг друга.

Саша вышел, оставив Николь в одиночестве.

Глава 43

Вокруг Мадди клубилась непроглядная темнота, прерываемая какими-то странными видениями. Они роились, теснились, наползая одно на другое, смешиваясь в одну причудливую картину. Мадди решила положить этому конец. Очень медленно, с огромным трудом, она открыла глаза, чувствуя свинцовую тяжесть век. Она чувствовала себя смертельно усталой.

Кристофер увидел, что ее глаза открылись, и бережно взял ее за руку.

– Мадди, привет, дорогая моя.

Она не поняла, почему отец сидит здесь, рядом с ее кроватью.

– Что ты тут делаешь, папа? – спросила девушка и попыталась сесть, но обнаружила, что тело не подчиняется ей. До нее издалека донесся голос отца:

– Не надо шевелиться, родная. Это лекарство сделало тебя такой сонной.

Кристофер увидел, как на лице дочери промелькнуло выражение панического ужаса.