Зачарованная кровь

Он ведь и биться не станет. Знаю. Для видимости пару раз взмахнёт мечом и опустится на колени, но не причинит мне вреда. От этого понимания становится тошно и ещё более зябко. Противно от самой себя…

И тут тонкая, отдалённо знакомая мелодия будто пёрышком касается слуха: осторожная, переливчатая, напоминающая шёпот ветра или игру дождевых капель по стеклу. Вздрагиваю от внезапного узнавания. Фейнестрель. Ласковый звук окутывает в мягкий махровый плед, согревая куда лучше накидки на плечах. Резко втянув прохладный ночной воздух, пропитанный ароматом роз, подхожу ближе к перилам и смотрю вниз в поисках единственного, кто мог бы такое сыграть.

Долго и искать не приходится: на этаж ниже, по правую сторону от моих покоев, на балконе гостевой комнаты стоит Анвар и играет на своей не-флейте с изогнутым концом. Легко выдувает воздушные ноты, веки его расслабленно прикрыты, никакого напряжения на узких губах. В животе рождается приятный трепет, дарящий успокоение. То, в чём отчаянно нуждаюсь – поверить, что приняла правильное решение.

Облокотившись на перила, не замечаю, как накидка съезжает на пол. Да и плевать, потому что больше не холодно. Мягкие касания тёплых рук отчётливо ощущаются на талии: будто притягивают в объятия. Безумно редко вообще хоть кто-то меня обнимал, даже в детстве. Кто захочет лишний раз трогать ледышку? И от приятного чувства защищённости хочется зажмуриться в упоении, как приласканному зверьку.

Внимание вдруг перехватывает порхающая перед Анваром ночная белая бабочка. Неужели и на неё действует набирающая темп музыка, неужели и она может испытывать такое же волнение? Бабочка садится на самый край фейнестреля, расправляет крылья и будто впитывает в себя особенно долгую, низкую ноту, сжимающую сердце в комок.

Маг не может влиять на мой разум. Не может заставить или околдовать волю. Я сама сказала «да». Сама шагнула на этот хрупкий стеклянный мостик, который или закончит обе наши жизни в безвременье, или приведёт в лучший мир. Если при хождении по лезвию можно испытывать удовольствие… то, наверное, это то, в чём я не вправе себе отказать.

Словно услышав эти мысли, бабочка взмывает вверх, к моему балкону. Не дыша, слежу за ней, пока она медленно приближается к самому лицу, мельтеша крыльями в ритм со звонкой мелодией. Тяжело сглатываю, внезапно даже без лишнего взгляда сознавая, что Анвар пристально за мной наблюдает. Любопытно, тревожно, но так… волнующе-прекрасно.

«Понимаешь ли ты, что значит это согласие? Готов ли стать инструментом, слугой новой королевы, пожизненно вторым, когда мог бы быть первым в собственном герцогстве?» – знаю, что он не может слышать этих вопросов, и всё же не верю в его полное самоотречение.

Нет, это двойная игра, и кто тут марионетка, мы ещё разберёмся.

Бабочка подлетает так близко, что бьёт кончиком крыла по моей щеке. Щекотно. Глупо улыбаюсь, но главное – больше совсем не хочу давать волю слезам. Тепло и приятно. Поднимаю руку, подставляя указательный палец, и бабочка покорно на него садится.

«Спасибо за согласие, принцесса. Нежных снов», – проносится в ушах глубокий голос Анвара, как если бы он стоял у меня за спиной и шептал на ухо, по-южному растягивая «о». Нервно дёргаюсь и оборачиваюсь, а передавшая его послание бабочка взлетает и уносится в темнеющее небо.

Мелодия прерывается, и я позволяю себе взглянуть на самого исполнителя. Ком давит где-то в горле, а сглотнуть не выходит. Вцепляюсь в перила, получая от Анвара кривую полуулыбку в ответ и короткий наклон головы, после чего фейнестрель исчезает в кармане знакомого чёрного халата.

И чтобы он не заметил моего участившегося дыхания, спешно удаляюсь в спальню. Приятное томление внизу живота не даёт толком думать, но, нарочито шумно захлопнув балконные двери, я всё же не забываю сунуть в ручки первый попавшийся медный подсвечник.

5. Обещание

Совершеннолетие может ничего не значить для простолюдина, но для человека с титулом это большой день. Пережив детство, умудрившись не скончаться от чахотки, холеры или сломанной шеи, наследник вступает в полные права. Это пышный праздник, на котором дарят любые подарки, какие пожелает счастливец; день исполнения каждой прихоти. Иви через пару лет наверняка затребует сундуки драгоценных безделиц – будто сейчас её комната не ломится от всякого добра. Таиса в прошлом году устроила сущий кошмар из бала с ряжеными, где мужчинам полагалось одеться в платья, а дамам – в военные кителя. Сдаётся, сестре просто кажется, что в таком виде она выглядит стройней.

Я в свои семнадцать попросила у отца лишь большой медный ключ, о котором и знать не должна. Помню, как он удивился, что я вообще осведомлена о крохотной потайной комнатушке, прилегающей к залу заседаний палаты преторов. Комнатушке с тончайшими стенами и слуховым окном, где монарх может тайно слушать всё происходящее, не выдавая присутствия. Ключ мне выдали – столь пыльный, что ясно: сам отец давно забыл о такой возможности.